– Ты задумал побег с моим… бывшим мужем… с капитаном? Ведь Ламетр был моим мужем!

Если женщина поверяет тебе самую сокровенную тайну, уж это ли не доказательство любви!

– Мне это известно, дорогая. Мы подружились с капитаном.

– Вот как?

– Да. Он признал во мне джентльмена. Кстати, он говорил о тебе…

Лицо ее дернулось.

– Что именно?

– Не слишком лестное… – Я окончательно растерялся. – Он уверял, будто бы ты не очень хорошая хозяйка… Ну, и все такое прочее…

– Он ненавидел меня, потому что я его не любила… О, Джон! И ты бежишь с ним?

– Нет. Он уже сбежал, а мы с парнями двинемся за ним вослед.

В общем, я выложил ей все как на духу. Пусть уж никакие тайны-секреты не стоят между нами!

– Ты настоящий герой, Джон!

Сигнал горна, возвестивший перекличку, внезапно положил конец нашему упоительному свиданию. Мы обменялись пылким поцелуем, и я припустил со всех ног.

Рота выстроилась на аэродромном поле. Рядом с командиром какой-то морской офицер и Потрэн.

Морской офицер зачитывал по бумаге:

– Рядовые номер девять, сорок пять и семьдесят семь командируются на крейсер в личное распоряжение господина правительственного посланника.

Вот так фокус! С крейсера не сбежишь… Позвольте, а что у нас с номерами? Сорок пятый это, стало быть, я, девятый – Альфонс, а семьдесят седьмым был помечен мундир Хопкинса в тот момент, когда маркиз застукал нас врасплох.

– Девятый, сорок пятый, семьдесят седьмой… шаг вперед! – командует Потрэн.

Мы выходим из строя, Альфонс Ничейный и я.

– Где же семьдесят седьмой? – интересуется командир.