Той же ночью просыпаюсь вся в слезах. Мои воспоминания полностью освободились от печати — и теперь меня терзали такие сильные эмоции, что я не могла больше удерживать их в себе.

Так, вот, как я любила тебя… теперь мне это известно.

Не знаю, почему печать сорвалась именно сейчас? Но я больше не нахожу привлекательным план, придуманный нами этим вечером: я слишком боюсь за своего супруга и не могу даже думать о той степени риска, которому подвергну его!

— Айю, — слышу голос Бао Чжаня за спиной и поворачиваю голову, — всё хорошо. Тебе не о чем беспокоиться: мы всё продумали и всё учли.

— Мне страшно, — признаюсь, прижимая руки к груди.

— Сейчас, зная о том, что растет на твоём абрикосовом дереве, я не верю, что меня можно так легко убить…

— Но Су Цзынь может оказаться сильнее! — закрываю лицо руками.

— Даже если меня не станет, ты сделаешь всё, что необходимо, — ровным голосом произносит Бао Чжань, с лёгким нажимом опуская мои ладони, — Айю, я вернусь в этот мир. В той или иной форме… но обязательно вернусь.

— Ты поэтому был так спокоен, когда говорил мне о смерти? — свожу брови, глядя ему в глаза.

— Тогда я ещё не был уверен, что ты будешь сильно страдать, если я уйду, — отвечает супруг.

— А сейчас?

— А сейчас я вижу ответ в твоих глазах, — произносит древнейший, прикасаясь ладонью к моему лицу.

— Я люблю тебя, — отзываюсь совсем тихо, ощутив, как на щеке образуется мокрая дорожка.

— И я тебя, душа моя. Моя жизнь. Моё сердце, — крепко обняв меня, шепчет Бао Чжань, и в этом шепоте я слышу столько эмоций, что невольно расслабляюсь в его руках.

Если судьбе угодно будет забрать его у меня, я уйду следом. И в этом будет заключаться моя преданность.

Поскольку никто и ничто отныне не способно будет разлучить нас…