Алекс вошел первым, огляделся и кивнул. В его пальцах блеснула монетка:
– Очень хорошо. Мы берем эту комнату. – Монетка перекочевала к служке. – Возьми кого-то себе в помощь, чтобы побыстрее натаскать воды. Сам провозишься до ночи. И ужин пусть подадут одновременно с ванной.
Глаза служки радостно блеснули, и он склонился перед Алексом чуть ли не до пола:
– Да, ваша светлость! Я мигом!
Мальчишка крутанулся на пятках и вихрем исчез на лестнице. Нелл с нашими сумками протиснулась мимо нас и пошла обживаться. Никакого смущения служаночка не чувствовала. А я, не сдержавшись, фыркнула:
– Чаевые во всех мирах самое волшебное средство.
Алекс за талию притянул меня к себе, закрывая двери в номер:
– Ты права, моя дорогая. Уверен, что слух о том, что я щедро оплачиваю услуги, уже достиг ушей всех работников постоялого двора. Теперь, в надежде урвать и себе лишнюю монетку, конюх будет пылинки сдувать с наших лошадей, и они получат самый лучший корм, какой тут только есть. Ужин нам принесут свежий и горячий. И ванна для тебя не заставит себя долго ждать.
От Алекса пахло пылью и конским потом. Но даже несмотря на это внутри меня поднялась волна нежности. Мне захотелось обнять его, притиснуть к себе сильно-сильно и до головокружения целовать эти жесткие, четко очерченные губы, умеющие быть такими нежными, что у меня дух захватывало. В такие моменты я каждый раз заново удивлялась тому, что Алекс все же со мной, что он что-то во мне нашел, что он ко мне неравнодушен.
Осуществить свои намерения я не посмела. По комнате почти бесшумно перемещалась Нелл, раскладывая наши вещи, и мне было неловко. Я не умела, как аристократы в прочитанных мною книгах, не обращать внимания на прислугу, не считаться с ней, как с человеком. Но Алекса очевидно подобные глупости не смущали. Он крепче прижал меня к себе и его губы накрыли мой рот.
Меня просто оглушила требовательность, жажда и голод, отчетливо ощущавшиеся в его поцелуе. Алекс целовал жадно, не слишком нежничая, но мне это безумно нравилось. Мы давно не были вместе. Путешествие верхом и ночевка в лесу – не самая романтичная обстановка. Тем более, что каждую ночь я засыпала, зажатая с одной стороны вампиром, с другой стороны служанкой – так было теплее спать. И вот теперь я полностью потеряла голову, позабыв обо всем на свете, потерялась сама в темном эфире собственных желаний и ощущений.
В реальность нас вернул стук в дверь. Пока я пыталась совладать с собой и выровнять сбившееся, рваное дыхание, Нелл, не поднимая на нас глаз, открыла дверь и впустила целую вереницу слуг. У каждого в руках парующие ведра с горячей водой. Мальчишки, не глядя на нас, протиснулись в закуток за нашими спинами. Там, за занавеской, оказалась большая дубовая бадья, больше похожая на маленькое корыто, чем на бочку. Заглянув туда, я поняла, что тут предусмотрено специальное место для принятия ванны. Еще не душевая, но уже несомненные удобства. Настроение сразу повысилось.
Служки действительно очень быстро натаскали воды. А следом за последним в комнату вплыла грудастая разбитная служанка с огромным подносом в руках, заставленным разномастными горшками и чем-то еще, прикрытым белоснежными салфетками. Алекс оценивающе окинул поднос взглядом, хмыкнул и кивнул на стол у окна:
– Поставь туда и можешь быть свободна.
Деваха, напоказ покачивая крутыми бедрами, проплыла к окну, сгрузила съестное на стол и низко присела перед вампиром, демонстрируя глубокое декольте. Промурлыкала грудным голосом:
– Приятного аппетита, ваша светлость! Если хотите…
Что хотела предложить нахалка, осталось секретом, так как Алекс, недолго думая перебил ее:
– Если не хочешь, чтобы миледи поучила тебя манерам, то исчезни.
В воздухе сверкнула очередная монетка, подброшенная вампиром. Деваха ловко ее поймала и с призывной улыбкой спрятала в своем бездонном декольте. Я невольно сжала кулаки. Ну и наглость! Очевидно, что-то отразилось на моем лице, так как разбитная девица вдруг побледнела, опустила глаза и тихо прошептала:
– Простите, миледи, я забылась.