И снова провал.

Следующий кусочек реальности – Алекс снова тормошит меня и страшно ругается. За что – непонятно. И в целом все слова пролетали мимо моего сознания.

Более-менее цельный кусок врезался в мою память, когда Алекс уловил на мне какие-то непонятные оранжевые блики. Я не сразу сообразила, почему вампир так встревожился. Только внезапно поняла, что в доме, не смотря на приоткрытую дверь, дышать нечем от вязкого, сладковатого запаха разложения. Меня едва не вывернуло тут же.

Оказалось, оранжевые отсветы – это блики огня, которого в доме в принципе не было. В общем, когда мы обнаружили источник, было уже почти поздно. Выскакивали мы на улицу уже под зловещее потрескивание огня, вырывающегося из огромных, зловеще светящихся багровым разрывов на бесформенной влажной куче, еще недавно бывшее человеческим телом и ласково лижущего оранжевыми язычками лавку и стоящий поблизости сундук.

– Аня, ты как?

Я не заметила, как ко мне подобрался Алекс, и вздрогнула от неожиданности.

– Как себя чувствуешь? Голова еще кружится?

Голова не просто кружилась. Она звенела и гудела, словно колокол. Алекс присел рядом со мной и, с тревогой заглядывая мне в глаза, ласково провел по моей щеке.

– Прости, не уберег тебя. Не думал, что старая карга может такое сотворить.

Не смотря на отвратительное самочувствие меня накрыло любопытство. Ничего ужасного, кроме смерти старой женщины, в произошедшем я не видела. И не могла понять, почему всегда спокойный и уравновешенный Алекс так переживает.

– А что, собственно, произошло?

Алекс опустил голову и некоторое время молчал. Я уже думала, что ответа вообще не услышу, когда он глухо поинтересовался:

– А что ты вообще помнишь? Кроме того, что уже рассказала?

Я пожала плечами. И попыталась систематизировать свои воспоминания, чтобы связно из описать. Оказалось, что систематизировать нечего. Я просто окаменела, когда поняла, что моя память больше похожа на дырявые рыбацкие сети – провалов в памяти было куда больше, чем воспоминаний. Да и те стремительно таяли. По спине пробежал ледяной озноб.

Алекс осторожно меня обнял, прижал к себе, ласково поглаживая по спине:

– Тсс… Все не так ужасно. Из памяти сотрется только то, что происходило с тобой после употребления горюницы болотной. Это такая травка. Правильно высушенная и приготовленная, в малых дозах, она хорошо лечит бессонницу у простых людей. У магически одаренных вызывает кратковременное снижение интенсивности магических потоков и повышенную внушаемость. Проще говоря, магически одаренному, находящемуся под действием горюницы, можно внушить все, что угодно, и магия не спасет. Из-за этого эту травку в моем мире маги практически уничтожили. Никому не хочется оказаться безвольным исполнителем чужих прихотей.

–А зачем же бабка дала ее мне? Я ведь правильно поняла, я съела эту травку вместе с медом?

Алекс просто кивнул. И судорожно сглотнул. В его зеленых глазах отчаянно билось какое-то очень сильное чувство. Я не успела рассмотреть какое именно. Алекс с такой силой прижал меня к себе, что я невольно выдохнула. А вдохнуть у меня уже не получалось.

– Я не знаю, котенок, зачем она тебе ее дала. Да еще и такую дозу.

Голос Алекса звучал устало, опустошенно. И меня пронзила страшная догадка: