… вспомнилась строка из
– Девушка помимо своей красоты была ещё и спортсменкой и поражала окружающих вроде бы несочетаемым – отточенным атлетизмом и абсолютной трогательностью. Четверо из его моделей покончили с собой. Она была третьей. Её мать пообещала мне за его голову передать в собственность все её портреты. Передала. Не только кисти убиенного. Ну, и ещё пару я забрала из его мастерской. Еле удержалась, чтобы не сжечь остальное. Еле-еле… Может, зря?
Потом мы ещё долго сидели…
И отблески огня перемежались с тенями ночи… И она говорила. И её голос больше не контрастировал с её лицом. И мне вдруг начало казаться, что колени под её сари проглядывают всё отчётливее, что ткань, прикрывающая живот – всё прозрачнее, а косое декольте – всё откровеннее.
" – Не кажется, – хмыкнула Чи-сан. – На шестнадцать миллиметров стало ниже.
" – Хозяин, – заоблизывалась тут моя рыжая сладострастница, – а не трахнуть ли нам её?
" – Господин, – тут же вмешалась вечно трезвая училка, – не советую попадаться на очевидную провокацию. Умудрённая жизнью… Вы ж помните, ей и до всех этих 144 лет было уже несколько за тридцать! Она сейчас ферзевый гамбит разыгрывает: отдаст Вам пешку – поцеловать, может, позволит – и возьмёт инициативу в свои руки: хочу дам, хочу – уйди с глаз моих, но ты меня так обидел, что на всю жизнь уже должен!
" – Эх-х, – пригорюнилась ответственная за интуицию: – сегодня точно не даст… Морковку перед носом подвесит и прыгать заставит. Не меньше недели. Акула с сиськами!
Когда эти двое заодно, им лучше верить. Уже доказано. Но… И ведь даже
" – Конь на с6, что ли? – ничего не поняли они обе.
Ага, ход конём – прыжок всторону, то есть. Уроки с актрисой мне даром не прошли, в память запали. И что слово "этюд" – это не только шахматный термин, выучил. Я намеревался, чуть утрируя опьянение, направиться к ней, а на первую же её улыбку: не пойти ли тебе, милок, протрезветь? – трезветь и уйти. Сегодня мне ещё пол ночи букинистику перетрагивать ("Да, да, господин!"), а завтра с утра пораньше – в деревню. Грегор хвастал, что я не пожалею. Очень надеюсь.
Но взрослая стерва меня опередила. Она поднялась первой! Пробормотала, что ей завтра пять уровней надо сделать, так что сегодня "ни-ни"… И тю-тю…
Э? Что за дела?! – вопросил я своих экспертов. – Где же ваши гамбиты?!
Эксперты скромно промолчали. А я полночи щупал книжки.
*****************************************
Ну, хоть добился зримого результата: когда заканчивал второй ряд, получил сообщение:
" – Господин! Скорость скачивания сильно увеличилась! Теперь задерживать руку на книге не обязательно! Просто проводите по ряду ладонью.
И как кстати! У меня уже кончалось терпение, я хотел заканчивать, не добив нормы, а тут такая лафа: идёшь вдоль ряда, скользя пальцами по корешкам – и все дела. Чи-сан под это дело хотела меня на ещё один ряд сблатовать, то нет… Ни сил, ни желания. Я только перебрал все книжки из списка настоятеля – о прошлых приключения Хельги. Кстати, на всех девяти на обложках красовалась рыжая ведьма. Не в смысле – уродина, а… Хельга про себя говорила, что она была рыженькой малышкой? Что ж, оранжевые оттенки присутствовали… А насчёт "малышки"… Художники, все как один, явно хотели, чтоб глядя на неё, зрители нервно сглатывали и зябко ёжились. Я сглотнул и головой дёрнул. Вспомнил, как нынешняя прокусила мне ухо – та, с обложек, порвала бы сонную артерию.
Один, который назывался "Зеркальце для Анатаити", перенёс к постели, раскрыл, для конспирации полистал, на последних страницах свои, так сказать, отпечатки пальцев оставил, закрыл – слышал я, что оставлять книгу раскрытой невежливо, буркнул корреляткам: "Прочитаете, расскажите". Ответа не дождался. Они уже читали. Или я уже заснул. И проспал благополучно до девяти утра.
21. Финальный квест