— Да что ты, соплячка, о себе возомнила? Ты просто мстительная и злопамятная сука! Что ты собралась мне предъявить сейчас, спустя шестнадцать лет?
— Достаточно даже того, что я эти шестнадцать лет прожила без мамы.
— Я не трогала твою блаженную мамашу, а мой сын никогда не трогал тебя! — выкрикивает тетка, а мое сердце, словно боевой молот, мощными ударами бьет по ребрам. — Артур, между прочим, был такой же жертвой в той ситуации. Если он и виноват, то лишь в том, что был дерзок с тобой. А теперь ты пытаешься загубить его карьеру! Да если все дети, которые дрались в песочнице, станут спустя годы уничтожать своих обидчиков, то человечество просто вымрет. Ты сумасшедшая! — Лицо напротив попадает в плотный фокус. — Но я слышала, что у тебя, кажется, тоже есть ребенок… Да, Диана? — Даже сквозь шум в ушах я слышу, как бурлит в крови норадреналин". — Так вот, советую тебе не забывать об этом, когда решишь приблизиться к моему сыну, ведь твой может тоже пострадать!..
В моей голове происходит ядерный взрыв!..
Я наблюдаю, как от размашистой оплеухи говорящая напротив голова резко дергается, а сама Надежда отлетает назад и заваливается на спину. Я стремительно приближаюсь и мои руки вздергивают распластанное тело, как пушинку. Вторая подача снова опрокидывает неустойчивое тело, но я продолжаю держать в фокусе теткино перекошенное лицо. Ее рот широко распахнут, но я не слышу крика. После третьего удара зрение расфокусируется… Мне что-то мешает… Или кто-то… Этот кто-то сильно дергает меня за руку, и мой взгляд перемещается в сторону помехи. Эта физиономия лишь провоцирует очередную вспышку. И вот она тоже искривляется от боли и оседает вниз, к моим ногам. Мало!.. Сегодня не твой день, Артурчик!
Но больше я ничего не успеваю… не могу больше! Мои руки скованы, но ноги еще свободны и с их помощью я пытаюсь освободиться из плена. Сквозь гул в ушах пробивается страшный рев и отборный мат. Теперь мои ноги тоже обездвижены.
— Спокойно, девочка, я чемпион по обнимашкам, тут хер вырвешься! Жека, уйди на х*й, а то я тебе ее отдам и съ’бусь от греха! Кто, сука, дал команду "Дракарис"?!
********
Норадреналин* — это гормон хищников (простым языком)
37.8 Диана
Колючий снег, подгоняемый холодным ветром, впивается мне в лицо, покалывая кожу. Это приятно. Сейчас все, что меня окружает и воздействует на меня, кажется приятным. И этот снег, и ледяной ветер, взлохмативший волосы, и железные объятия, в которых занемели руки. Все это для меня теплее и уютнее ледяных голубых глаз Надежды Соболевой.
Когда-то, будучи еще ребенком, я представляла, как вернусь на родину и сотру с лица земли своих родственников — своих кровных врагов. Главным злодеем я почему-то всегда видела Артурчика, и он непременно должен был лишиться члена каким-нибудь очень варварским способом.
И еще я бы обязательно лишила свою бабку жилья, как когда-то это сделала она со мной и с мамочкой. А тетка… Ее я почему-то лучше всего представляла на паперти. Об остальных я мало задумывалась. Даже Игорю отводилось ничтожно мало размышлений.
За шестнадцать лет мои коварные планы менялись много раз. Иногда я даже всех своих врагов… — нет, не то чтобы прощала, а скорее, великодушно позволяла им существовать дальше в своем привычном ритме… и в ожидании расправы. Ведь самое ужасное — это жить в постоянном страхе.
Обретя способности и знания, я стала думать о более изощренной мести. Придумывала невероятные многоходовки и финансовые ловушки и упивалась торжеством справедливости. Так я развлекала себя много лет. Но сколько бы не менялись планы мести, тетка в моих мечтах по-прежнему сидела на паперти с протянутой трясущейся рукой.
А потом я встретила Феликса. Он был единственным, с кем я поделилась своими планами. Он слушал, хмурился, иногда даже смеялся, когда меня чересчур заносило. А потом рассказал мне о Законе бумеранга, который нельзя обмануть и обойти. Это закон энергии, и вершим его не мы, а Вселенная. Она однозначно воздаст по заслугам, и вернет нам все то, что мы когда-то отправили в этот мир.
Я бы здесь, конечно, поспорила… А я и спорила! Ведь если проанализировать жизнь моей мамочки, то к ней явно прилетел чужой бумеранг. Полагаю, бабкин. А Демон?! Да ему полагалась целая стая злых бумерангов! А по итогам, либо он наловчился их отбивать, либо они все находились в его ведомстве. Хотя спустя годы я поняла, что били они моего Демона всю жизнь. Больно и беспощадно.
В целом я приняла теорию моего любимого миротворца Фели и постепенно свыклась с мыслью, что не имею права на жестокий суд. Но неугомонный и вредный червячок во мне все время подсказывал, что я непременно должна проконтролировать возмездие. Возможно, где-то подправить координаты, или придать ускорение неминуемой справедливости. Ох, слышал бы Феликс все мои мысли, ни за что не отпустил бы в Россию.
Но мне жизненно необходимо было вернуться, чтобы раздать долги. Я тосковала по друзьям и Шерхану, и очень долго мечтала об их прощении. Мне непременно хотелось стать для них тем самым позитивным бумерангом. Я должна была посмотреть им в глаза и сказать, что всегда любила и помнила. И материальные блага — это меньшее, что я могла им дать.
Я должна была свить собственное гнездо, куда всегда смогу возвращаться. Я мечтала воздвигнуть на маминой могилке красивый и богатый мемориал. Не успела. Об этом позаботился Шерхан. И пусть вышло не так богато, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять — это сделано с большой любовью. Самый лучший человечище — мой Шерхан. С ним невероятно сложно. Подарки от меня он не приветствует, и приходится изощряться в благодарности и признании иными путями. Благо, я изобретательная и знаю его слабости.