— И-и-и! — шепотом и очень смешно пищит моя помощница, разглядев результаты, после чего я уже просто не в состоянии притворяться спящей.

— Руки вверх! — тихо приказываю я и открываю глаза.

— А-а! — орет Римма теперь уже во всю глотку. — О, господи, Диан, разве так можно? Да я ведь чуть не описалась со страху!

— Вот поэтому я не пускаю в свою спальню всяких пугливых ссыкух.

— Дианчик, ну прости! — дурашливо хнычет девчонка и тут же исправляется: — То есть простиТЕ.

— Ой, да ладно, — я отмахиваюсь рукой, — ты мне столько дерзишь, что твое выканье уже звучит, как издевка.

— Ну и слава богу! — обрадовалась эта нахалка и сразу взяла быка за рога: — Дианочка, а мне радоваться можно? Ну, Вы сами-то рады?.. То есть ты! То есть я хотела спросить — это хорошо, что так получилось, или плохо?

Она тычет пальцем в тесты, растянув улыбку до ушей. Куда, интересно, она ее денет, скажи я, что все плохо? Но над этим я шутить не могу.

— Это отлично, Римма! — Я откидываю одеяло в сторону и под внимательным Риммочкиным взглядом лениво сползаю с постели.

— Диан, ты, кажется, похудела… Ты вообще как себя чувствуешь?

— Когда ты трещишь без остановки — отвратительно.

— Я же за тебя волнуюсь, — обиженно протянула Риммочка. — Вон тебе вчера как было плохо!

— Римма, мое вчерашнее "плохо" к моему положению никакого отношения не имеет, срок слишком маленький, — я следую в ванную комнату, но настырная девчонка не отстает.

— Да?! А как же Ваш… твой вонючий блеск для губ?

— Хм, даже не знаю… Ну-у, наверное, причуды организма — как-то так… И, кстати, — я резко остановилась на пороге ванной комнаты и развернулась к Риммочке, а та едва не снесла меня с ног, не успев вовремя притормозить.

— Ой, прости… — бормочет она, уставившись на мою грудь под прозрачным кружевом сорочки. — Вот это грудь — обрыдаться от зависти! И какой у тебя, кстати, срок?

— Что у нас на завтрак, извращенка?

— Оу! — она растерялась лишь на секунду. — Да что пожелаешь! Хоть крокодила в собственном соку!

— Тогда овсянку, запеканку и кофе, — распорядилась я и захлопнула дверь прямо перед Риммочкиным любопытным носом.

— Не кофе, а чай! — с ехидным торжеством донеслось из-за двери.