Я призываю все свое самообладание.

— Да ты его не выгнала, ты его выдавила. Мне интересно, на что ты надеялась, когда пришла сюда одна и наехала на шестерых мужиков? Со всеми бы справилась? Ты ведь не боялась их, — я ищу в ее глазах растерянность или страх, или хотя бы отблески того безумного нечеловеческого взгляда. Ничего.

— Но ведь я не одна была, Женечка, здесь был ты и пытался меня защитить. Ну конечно, я не боялась, милый, — лицо Дианы совсем близко, а ее ладонь ложится мне на грудь, обжигая кожу даже сквозь толстую ткань джемпера и заставляя сердце стучать быстрее и громче. — У тебя так сильно бьется сердце, мой смелый защитник.

Сейчас бы встряхнуть хорошенько эту стерву и вытрясти из нее всю правду, но ее губы совсем близко, а моей выдержки едва хватает, чтобы удерживать при себе руки. Настроение — саблей размахивать, а потребность помотать и пошлепать членом по этим губам.

— Так, ну ладно, мальчики, мне уже пора, — Диана отстранилась от меня, отступая на шаг и словно вытягивая жар из моего сердца. — Было очень приятно вас увидеть и почувствовать защиту сильных мужчин. Спасибо, мои смелые.

Ее слова звучат, как стеб, приводя в движение мои желваки. Но я не в состоянии сказать ни слова в ответ.

— Мы ведь не прощаемся, Диана? — подал голос Геныч, вероятно, решивший нам не мешать. Теперь его мощная фигура перегородила весь выход из комнаты, перекрывая Диане путь.

— Гена, а Вы тоже строитель? — она приблизилась к моему, мать его, другу. — Просто у Вас такие огромные плечи…

— Я боец, — гордо отрапортовал сука Геныч, но встретив мой убью-падла-взгляд, сдвинулся в сторону и быстро добавил, — невидимого фронта.

— Я так и подумала. До свидания, мальчики.

Слушая удаляющийся стук каблучков, я запоздало думал, что надо было завести с ней разговор о работе, о "Крепости", о новой бригаде… Да о чем угодно, что заставило бы ее задержаться и поговорить. Или хотя бы предложить ее подвезти… Что я за мудак?! И Геныч тоже. Я посмотрел на друга и усмехнулся — вид у него был, как у насравшего под диваном кота.

— Жек, прости и ничего такого не подумай, я просто оказался не готов… Слушай, она, в натуре дракониха… — и, почесав затылок, добавил, — но это совсем не мешает ей быть сукой. Слышь, а что она сделала с тем заморышем? Это что — гипноз?

Если б я знал… Может, пацан просто испугался? Мне и самому не по себе стало, хотя и смотрела Диана не на меня…

— Жек, а прикинь, она бы нас с тобой заколдовала и принудила к какому-нибудь непотребству, а?

— Для нас у нее колдовалка слабовата! — огрызнулся я, но справедливости ради про себя отметил, что отец был прав, когда говорил, что в офисе Диана со мной лишь забавлялась. Вот сука! А в кабаке?

— Ух, ни хера себе балкончик! Ты видел, Жек? Бля, да у меня комната в два раза меньше. Слышь, а ты на верхнем этаже был? Пойдем туда.

— Геныч, там крыша…

— Ну-у, я и говорю — пойдем глянем. Там такая же площадь?

— Больше, брат, там еще два уровня. Ну, пойдем посмо…

— Ох, е*ать мои сисечки! Жека, твоя дракониха — мой кумир навеки! — Геныч перегнулся через перила огромного балкона-террасы, устремив весь свой восторг вниз.