Так оно и было. В том числе и для нее самой — Сэм так и не знала ни названия, ни адреса отеля, где остались ее вещи.

— Так вы пойдете со мной? — повторила она.

— Отцу это не понравится. Вы его не знаете, он не терпит, когда что-нибудь решают за него.

Саманта пожала плечами.

— Я тоже привыкла все решать сама. Он оплатил мне билет на самолет, но я отказалась. Заплатила за себя сама и вылетела тогда, когда мне, а не ему, было удобно.

— Очко в вашу пользу, — заметил Меррит, подняв бокал.

Сарказм? Одобрение? Трудно сказать, чего она ожидала, — но только не этой холодной отстраненности. Ник вел себя как посторонний наблюдатель. Однако по едва уловимому напряжению в его позе, по тому, как порой дергался мускул на щеке, Саманта догадывалась: он чувствует гораздо больше, чем хочет выказать.

Сэм сжала руки под столом. Черт бы побрал этот его самоконтроль! Ей нужны чувства — любые, пусть гнев, пусть неприязнь, только не этот ледяной холод! Почему он ей не доверяет? Зачем отталкивает?

Не следовало ей сюда приезжать. Все это ошибка. Ужасная ошибка. Тридцать четыре года они ничего не знали друг о друге: разумеется, они — чужие друг другу люди.

И все же Сэм ждала чего-то.

Чего? Она и сама не знала.

— Вы служили в армии? — поинтересовалась она как можно более непринужденным тоном.

— Вижу, вы и обо мне кое-что разузнали, — сухо усмехнулся Ник.

— Все, что смогла найти, — честно ответила она.

— И не боитесь?

— А что, следует?

— Хотите знать мое мнение? Что ж, я скажу, что вам следует делать. Собрать вещички и как можно скорее бежать назад, в Колорадо.

— Это не ответ.

Он пожал плечами:

— Меня бояться незачем. Вот «семья» — другое дело.