Сэм вздрогнула. Тридцать с лишним лет кто-то сидел в засаде, выжидая, когда Пэтси совершит ошибку. Подстерегая ее.

— Не встречайся с ним! — прошептала мать. В глазах ее читалась отчаянная мольба. — Мы с тобой можем спрятаться, уехать отсюда. Сегодня же. В Мексику, или…

— Снова бежать? — воскликнула Саманта. — А как же галерея? Наши друзья?

— Саманта, ты не понимаешь!

— Верно, не понимаю! Не понимаю, как могло случиться, что где-то живет мой брат-близнец, о котором я до вчерашнего дня даже не слышала! Что вся моя жизнь оказалась ложью!

— Мы думали, так будет лучше.

— Вы с Дэвидом? Кстати, а с ним ты как познакомилась?

Мать тяжело сглотнула.

— Я… наняла его. Знала, что Пол и его люди идут за нами по пятам, и попросила сестру найти надежного человека, который помог бы мне скрыться. Она посоветовала Дэвида. Ну а потом мы полюбили друг друга.

В этом Саманта усомниться не могла — ей много раз случалось видеть, с какой любовью смотрят друг на друга отец и мать. И как же давил на плечи матери груз одиночества, если она решилась, нарушив собственные правила безопасности, встретиться с сестрой! Сэм ощутила укол вины: ей следовало быть внимательнее к матери, вовремя понять, что с ней происходит.

— Расскажи мне о Поле Мерритте, — попросила она. Пэтси покачала головой.

— Тридцать четыре года я старалась о нем забыть…

— А… а мой брат? О нем ты вспоминала?

— Каждый божий день, — сдавленным голосом прошептала мать.

— Как же ты могла его бросить?!

— Иного выхода не было. Я оставила его, чтобы сохранить тебя.

Сэм подумала, что мать, должно быть, все тридцать четыре года повторяла про себя эту фразу, словно бесконечную молитву.

— Спасти одного ребенка ценой другого?

— У меня не было иного выхода, — повторила мать, и Саманте показалось, что она сама изо всех сил старается — и не может — поверить в собственные слова.

Гнев ее отступил, сменившись пронзительной жалостью. До сих пор мать казалась Саманте сильной женщиной, всегда собранной, уверенной в себе и не склонной к сантиментам. Теперь она знала, какая бездна страдания таилась все эти годы за безупречным фасадом.