Ключарь задумался, потом принял соломоново решение.
— Одни ворота, дальние, завалим, так и быть. А эти, что к городу выходят, не будем.
Хотя бы так. Всё же прислушался ключарь к словам Александра. Помощники из молодых парней встали цепочкой, стали камни передавать. За половину дня арка оказалась завалена камнями почти доверху. Конному не пройти, а человек по самому верху, где оставалось тесное пространство, протиснуться может. Но действовать у него не получится, а стало быть, копьём его заколоть можно, как жука. Стены монастырские не разрушить — толстые, мощные, если только камнемётами. Но эти устройства требуют для создания опыта и знаний. Сам камнемёт прост, из брёвен за день сделать можно десятку плотников. Секрет в жилах воловьих, которые скручиваются, придают рычагу скорость, как пружина. Такой камнемёт называется баллистой. Татары использовали в походах на Русь для разрушения стен или ворот крепостей камнемёт попроще. В Европе он назывался требюше, на Руси — порок. Похож на баллисту, но действует силой гравитации. Длинный, метров десять рычаг установлен на П-образной поперечине. На коротком плече находится большой тяжёлый камень, на длинном, в петле, метательный снаряд: камень, горшок с горящей нефтью или — для устрашения — отрубленная голова. Обычно порок метал камни весом в пуд на дистанцию 160–180 метров и укладывал их в круг диаметром в пять метров.
Первые пороки использовали татары в походе на Владимир в 1238 году, в том же году с их помощью захватили Торжок и Козельск. В усобных войнах князей пороки не использовались. Пороки применялись до 1426 года на Руси, затем их вытеснили пушки, первое упоминание о которых в Софийских летописях встречается в 1382 году, в Тверской — в 1389 году, в Псковской в 1394 году, а в Новгородской — в 1401 году.
Более суток к монастырю татары не подступались. Потом подскакал монгол.
— Эй, урусы! Отворите ворота и сдавайтесь.
— Испугал! — закричали со стены. — Попробуй взять нас!
— Бабай приедет к вечеру, настоящий шаман, служитель Тенгри. Пожалеете!
Всадник ускакал. К вечеру в самом деле явился бабай, по-русски «дед». Одеяние странное — в шкурах, на груди ожерелье из клыков и костей медведя, в руках бубен. Начал кривляться, в бубен бить, приплясывать. Ну, вроде как отвара из мухоморов отведал. А может, и в самом деле так было. На его вопли и бормотание на забороле вещал Фотий. Заборол — площадка для воинов с внутренней стороны стены. Чернец громко начал читать молитву для защиты от дьявола и нечистых сил. Монах крест перед собой держал. Как Александр лучника татарского у изб заметил, сам не понял. А только рванул чернеца за подрясник, и тут же стрела просвистела, да мимо. Стоял бы Фотий, быть ему убиту. Ополченцы на такое злодейство обозлились, стали шаману кричать.
— Уходи, нечистый, а то стрелами посечём.
Видимо, не очень надеялся шаман на защиту своих духов или богов. Послал проклятия и ушёл. Спокойное время закончилось. А скорее всего, степняки город уже захватили и выпотрошили, подошло время монастыря. Там есть чем поживиться — оклады икон серебряные, церковная утварь — кресты, чаши и курительницы для ладана золотые, есть что взять.
Утром со стены крики караульных.
— Басурмане на приступ пошли! Все на стены.
Саша спал, не раздеваясь, в кольчуге, только шлем на ночь снимал да пояс с саблей. Прихватив саблю и надев шлем, взбежал на стену. К монастырю сотни две татар бегут, в руках лестницы держат. Не иначе — в городе собрали. Вокруг монастыря рва не было, что штурм облегчало. Татары лестницы приставляли и лезли. Да вот незадача, коротковаты лестницы, до верха стены не достают. А защитники уже камни вниз мечут. Не одного татарина покалечили или убили. Отступили татары. Но Александр понял — ненадолго, упрямый народ. И басурмане сделали попытку поджечь монастырь. Через стены во двор полетели стрелы с зажжённой паклей. Впрочем, вреда не причинили. Монастырские стены, здания и хозяйственные постройки из камня, не горят. Огненный дождь быстро прекратился, татары поняли тщетность попыток.
Наступило затишье, защитники успели покушать кулеша, запить сытом. И вдруг тревожные крики караульных, затем тяжёлый удар по дальним воротам, которые были завалены камнями. Чернецы и ополченцы бросились на стены. Татары соорудили примитивный таран — к бревну скобами прибили жерди и сейчас били в ворота. Настоящий таран с ударного торца всегда окован железом, подвешен на цепях к хребтовой балке, сверху дощатая крыша как защита от камней, смолы или стрел защитников крепости. Ничего этого не было. Но в полсотне метров от монастырских стен стоял отряд лучников, стоило чернецам неосторожно высунуться, чтобы оценить опасность, как двое из них сразу пали, пронзённые стрелами. Ключарь Варфоломей сразу закричал.
— Не высовываться, если не хотите живот потерять! Бросайте вниз камни!
Под словом «живот» понималась жизнь, а не часть тела. Защитники стали кидать камни со стены. Получалось вслепую, не видя противника. Но и сами недосягаемы для стрел были. Тем не менее камни достигали цели, снизу послышались стоны раненых, вопли, ругательства. Татары уносили увечных, на их место вставали другие, и таран продолжал бить. Был слышен треск и хруст. Варфоломей обеспокоился, сбежал со стены, за ним Саша. Полезли на груду камней, в щель между валунами и верхом арки. К удовлетворению обоих, ворота были целы. Камни подпирали ворота изнутри, вес их огромен, а дубовые, кованные железом ворота не поддавались. Саша с трудом пробрался к самым створкам, нашёл щель вверху, присмотрелся. Передний конец бревна, используемый в качестве тарана, был измочален. Вот откуда слышен хруст и треск. Он выбрался назад, кивнул Варфоломею.
— Целы ворота, ни трещинки. Камни их подпирают, с петель сорваться не дадут.
— На совесть деланы. А ты молодец, что с камнями подсказал.
Татары бросили затею с тараном, оставили бревно у ворот. Уже вечер, видимо, решили устроить передышку, обдумать, как монастырь взять. Он у них сейчас как бельмо в глазу. Защитники после ужина спать улеглись, караулы бодрствовали. Утром со звонницы, самого высокого места, сбежал чернец и к Варфоломею.