– О’кей, ты был дерьмовым братом, – согласился он, и оба рассмеялись.

– И сколько я ни грызу себя за то, что не находился с ним в ту ночь, в глубине души уверен, что, будь я там, скорее всего, случилось бы то же самое. Потому что знаю, ты прикрывал его. Ты ведь всегда прикрывал его.

Алан грустно улыбнулся своему стакану.

– В прошлый раз, когда мы с тобой разговаривали, ты проклинал себя за то, что не ушел вместе с Доналом в ту ночь. – Джек вытащил из-под стакана пропитанный пивом картонный кружок и стал медленно сдирать с него верхнюю наклейку. – Знаю я, что такое грызть себя, – ничего хорошего. Я тут кое к кому ходил, чтобы он помог мне из этого выбраться. – Он смущенно поскреб затылок. – Он утверждает, что винить себя в такой ситуации – это нормально. Ну, я и подумал – надо тебе об этом сказать. Вот так, за пинтой «Гиннесса».

– Спасибо, – спокойно ответил Алан, – я оценил.

– Ну да… Так вот, ты вроде бы успел поговорить с ним перед самым его уходом? Я правильно понял?

На лице у Алана читалось сильнейшее сомнение. Однако в голосе Джека по-прежнему не слышалось никакой угрозы, и Алану постепенно удалось успокоиться.

– Повезло тебе. Остальные парни даже не заметили, как он уходил.

– Я тоже не заметил. – Алан снова занервничал.

– Нет, заметил, – возразил Джек. – Ты говорил об этом на прошлой неделе.

Он сделал еще глоток и посмотрел по сторонам, стараясь, чтобы разговор оставался непринужденным.

– Сколько здесь народу! В голову бы не пришло, что в такую рань столько набьется. – Он взглянул на часы.

Было шесть вечера. Ему показалось, что со времени встречи с матерью Сэнди прошли не часы, а дни.

– На прошлой неделе ты говорил, что лучше бы ушел из кафе вместе с ним. И уверен, что в этом случае он действительно сел бы в такси и с ним ничего бы не случилось.

Алан явно чувствовал себя неуютно.

– Я не…

– Говорил, приятель, – с ухмылкой прервал его Джек. – Может, крыша у меня едет, но эти слова я запомнил. Понимаешь, мне было очень приятно их услышать.

– Да?

– Да! – радостно закивал Джек. – Потому что они означали, что он не просто ушел и потерялся. Он кому-то сообщил о своих планах, и к тому же пошел не просто куда глаза глядят, а сознательно выбрал направление. От этого тебе должно быть легче. Остальные парни, они переживают из-за того, что вообще ничего не заметили. Винят себя, что не видели, как он уходит. А у тебя, по крайней мере, одной печалью меньше.

Алан беспокойно заерзал на табурете.