— В цехе? — переспросил он. — Это для чего же?

— Мирченко настоял, — рассмеялся Макаров. — Блеснуть хочет. Новогодний вечер в стенах нового предприятия!

— Блажь-то какая, — пожал плечами Дубинка.

Все услышали новость и повеселели. Праздник праздником, а вот то, что появилось новое предприятие, — это большое дело.

Многие полюбили работу, привыкли к этому краю и не прочь были остаться здесь. И вот, пожалуйста, — начало работать первое предприятие. А там второе, дело здесь развернется, это уж несомненно.

Подкатила машина, которая привозила из поселка конторских работников. В машине сидели Борисенко, Агафья Силовна и болевший в последние дни худой, бледный Симка.

— А ну, как вы тут без нас работаете? — закричал Борисенко, подходя к рабочим. И удовлетворенно погладил усы: — Подходяще! А ну-ка, Агафья Силовна, готовь хлопцам борщ, да погуще.

Прибывшие включились в работу, дело пошло веселей. Уже ясно обрисовывалось закругление, дорога расчищена на всю проектную ширину.

Неожиданно подъехал на полуторке Сатилов. Он был гладко выбрит, даже, кажется, надушен. Выйдя на полотно дороги, он потоптался, как бы испытывая его крепость, и удовлетворенно покачал головой.

— Хотя и не дорога, а проезд, но ездить можно. Процентовку подпишу!

— Порядок! — откликнулся Макаров. — Давай, ребята, на машину.

Полуторка мчится по направлению к руднику. Уже хорошо видно здание плавильного цеха с его трубами и пристройками. Возле здания стоит толпа.

Когда машина подъезжает ближе, становится видна красная ленточка, висящая над дорогой. Впереди всех стоит раскрасневшаяся, веселая Наталья.

«Молодец Наталка, — думает Макаров. — И ленточку смастерила. Совсем по-настоящему!»

Сатилов выходит на дорогу, для чего-то снимает шляпу. Он, кажется, не на шутку смущен всем этим церемониалом.

Неумело перерезая ленту, оглядывает стоящих вокруг людей, а затем внезапно привлекает к себе Наталью и крепко целует ее в губы.

— В твоем лице всех целую, — смущенно произносит он.

— Губа не дура, — потирает затылок Вася Сокол. — Меня, небось, не выбрал для этой штуки.

— Это не штука, а дружеский поцелуй, — отрезает Наталья, стараясь не глядеть на Макарова.

Все смеются.