— Это не совсем правда. Точнее совсем не правда. — Новиков покачал головой. — Североамериканское министерство обороны делает свою машину, Конрад фон Цузе, сделал Зет — два, а Зет — три, уже в чертежах. Кроме того, успешно продвигаются англичане. Такими темпами у них году к сороковому — сорок третьему будут вполне рабочие машины типа нашего Алдана — три.

— Вы… там…

— А вот это, Ваня совершенно излишнее знание которое, во-первых, вам лично ничего не даст в плане познания тайн природы, а во-вторых, может сильно ухудшить ваш характер. Я внятно излагаю?

Глаза Кирилла при этом как-то полыхнули, отчего у сидевших за столом учёных в желудке, словно образовался ледяной ком, который никак не хотел таять.

— Лет через сорок — пятьдесят, когда вы будете академиками и докторами всяческих наук, многие захотят узнать, как всё начиналось. И вы, конечно же, расскажете им правду. Но не всю. Потому, что для начала, вы её не знаете, а для конца скажу, что секретность по теме «Алдан» будет не снята и через сто лет. У вас будет всё, что вы пожелаете. Возможность быть на самом передовом крае науки и толпы восторженных учеников, но с той минуты как вы подписали один документ, у вас не будет возможности даже пообщаться с иностранными коллегами по научной работе. Хотя бы потому, что девяносто процентов из них такие же офицеры спецслужб как и вы, а оставшаяся часть подрабатывает неофициально. И в научной работе, друзей нет, и не может быть. Та страна, которая обеспечит себе технологическое преимущество, будет также доминировать в военной сфере. А что это означает, надеюсь, вам не нужно пояснять. Представьте себе, что мы смогли скрестить вычислитель, дальномер и механизмы привода пушки? Сходите к танкистам спросите у них, что сделает на поле боя танк, который попадает каждым снарядом в цель. Или радарная установка, которая сразу определяет не только расстояние до цели, но и её тип, скорость, и может спрогнозировать маршрут.

— Неужели вся наша работа это лишь война? — Хмуро поинтересовался Олег Самохвалов.

— Не вся, но пока — да. Но вы не расстраивайтесь. Вот решим основные проблемы, и познакомлю вас с экономистами — управленцами. — Кирилл рассмеялся. — Будем делать единую систему управления народным хозяйством. Производство, перевозки, потребление и всякое такое. Вот это — точно не менее важно, чем война и всё что с этим связано. А в перспективе, — настоящие роботы, и станки на их основе. Да много чего вплоть до космических полётов. Ведь не на калькуляторе же просчитывать маршрут?

Разговор понемногу перешёл на перспективы развития вычислительной техники, и Кирилл нагрузил лабораторию ещё и разработкой компактного и надёжного вычислительного устройства для артиллеристов, пообещав за выполнение работы дополнительную премию.

Бюро он покинул уже ближе к вечеру, и поскольку у него было одно очень важное дело, позвонил из машины Наде, и пригласил её поужинать в ресторане.

Столик в Метрополе по его просьбе поставили в самом углу, откуда всё было прекрасно видно и слышно, но сам столик как бы терялся в тени.

Пять ярко-алых роз, которые утром передал ему пилот от Гоглидзе, уже стояли в изящной хрустальной вазе, а бутылка полусухого Абрау-Дюрсо дожидалась своего времени в ведёрке со льдом.

Надежда в тёмно-синем длинном платье, и туфлях на невысоком каблуке, вошла в зал словно царственная особа, и её опытный взгляд снайпера мгновенно нашёл Кирилла, а улыбка словно добавила свету в зале.

— Что празднуем? — Она благодарно кивнула Кириллу который помог ей сесть, и дождавшись пока официант нальёт шампанское в бокалы, и отойдёт в сторону внимательно посмотрела на человека который с некоторых пор был для неё всем. Начальником, другом, учителем, и конечно возлюбленным.

— Хочу предложить тебе одну авантюру. — Новиков усмехнулся, и посмотрел в глаза Надежды.

— Далеко ехать? — Деловито поинтересовалась Надя

— Как придётся. — Уклончиво ответил Кирилл.

— Надолго?

— Как получится. Но надеюсь надолго.

— Ну, не тяни, Кир. — Надя рассмеялась. — А то я сейчас от тоски кого-нибудь тут пристрелю, и скажу, что так и было.

Кирилл вытащил из кармана коробочку, переданную ему Наумом Соломоновичем, и положил на стол перед девушкой.