— Почему такая грустная? — состояние девушки последнее время было подавленным. Она стала рассеянной, и молчаливой.

Вера взяла в маленькую ладошку левую грудь.

— Болит.

В таком молодом возрасте инфаркта не бывает, значит здесь что-то другое.

— За Немо тревожишься?

— Нет,… то есть да. Не очень. — Вера замялась. — Я не знаю. Немо хороший охотник, он может позаботиться о себе.

Я сел рядом с девушкой и обнял её за плечи. Ничего такого… по-братски. Вера напряглась. Посидев минут пять в молчании, она расслабилась, и я продолжил разговор.

— Жалеешь, что ушла из рода?

— Нет. Там плохо.

— Здесь лучше?

Вера сделала круговой жест рукой, означающий — да.

— Я здесь не голодаю, и никто не лезет мне под юбку. Здесь не страшно.

— А Немо?

— Немо мой.

Так, понятно. Обыкновенная депрессия. Загонял девчонок, и получил. Напоить её что ли? Не думаю, что в аптечке есть антидепрессанты. Нет, нельзя. Маленькая она.

— Ты хороший вождь… добрый.

Это я-то добрый? Я, который не раз её порол, и не раз крыл её матом, добрый.

— Я строгий…

Вера улыбнулась.

— Крок строгий. Он всё отнимал у нас, и бил, если не отдавали. Ты не отнимаешь, ты даёшь… и ты сильнее Крока.