— Да. Но думаю, ответить вам не сможет. Вы же понимаете?!

Мы кивнули. Меня за руку взяла Стася. Её трясло.

Я села на кровать Анфисы и тихо произнесла:

— Привет, подружка. Как ты?

Мартышка ничего не ответила, как и сказал доктор. Она молча смотрела в окно. Вид у неё был безнадёжно поникший, лицо какое-то неподвижное, без мимики, словно у столетней старухи.

— Анфисочка… — прошептала я. — Мы не думали… и не хотели, чтобы так произошло…

Стася тяжело вздохнула. Видимо, она вспомнила события той ужасной ночи.

— Анфиса, выздоравливай, — произнесла я. — Выползай из своего кокона! Слышишь? Ведь ты нужна нам! Ты спасла мою жизнь.

Ни один мускул не дрогнул на лице Мартышки. Я словно разговаривала со стеной. Моё сердце сжалось от боли.

Мы ещё минут пять побыли у Анфисы. Я пыталась разговорить подругу, но та не только не сказала ни слова, но даже голову не повернула в мою сторону. И поэтому не солоно хлебавши мы покинули палату Анфисы.

Уходя из больницы, мы зашли к лечащему врачу Мартышки и поинтересовались:

— Скажите, Анфиса когда-нибудь станет нормальной?

Врач долго на нас смотрел, а после ответил:

— Девушки, ваша подруга лежит в психиатрической клинике с диагнозом шизофрения. Это не простуда, которая проходит в течение двух недель. Это серьёзное заболевание, сущность которого ещё до конца не изучена. А лечение шизофрении у врачей вызывают множество споров. Так что возвращение вашей подруги к нормальной жизни остаётся под большим вопросом.

— О Господи! Но она у вас уже почти год! И до сих пор никаких изменений! — возразила Марина.

— Девушка, мы делаем всё, что в наших силах.

— Слабо верится!

— Если вы не доверяете нашим методам, можете перевести Анфису в другую клинику, но я вас могу уверить, что там будет тоже самое.

Марина хотела снова возразить молодому врачу, но я опередила её и спросила:

— Что нам делать?