— Но…
— Делай! Другого выхода нет! Возможно и мне повезёт?!
— Маловероятно, душечка! — прошептала мне на ухо Брикина, а после крикнула:
— Стреляй, Мартышка! Стреляй!!!
Анфиса закрыла глаза и словно погрузилась в транс. Спустя какое-то короткое мгновение, которое мне показалось вечностью, она взяла револьвер в свои руки.
Анфиса направила дуло прямо мне в лоб. Я знала, что подруга не промахнётся и понимала, что, скорее всего, мне осталось жить совсем немного.
Говорят, в последние минуты жизни перед глазами пролетает вся твоя история существования на этой планете. Лично у меня всё было по-другому. Мозг перед своей гибелью не особо церемонился с хроникой моего бытия и показал лишь отрывки всевозможных событий прошлого. Приятных, хоть на этом ему спасибо!
Я увидела, как праздную пятилетие в кругу семьи, как впервые сажусь на велосипед и еду с горки без отцовской помощи. Вспомнила свою первую любовь-Пашу-сорванца из соседнего двора, вспомнила, как произвела фурор на своём выпускном вечере, появившись в сногсшибательном наряде.
Но самым приятным воспоминанием оказалась мама. Я отчётливо увидела её лицо и улыбнулась сквозь слёзы. Теперь я готова была умереть. Теперь я не боялась.
— Стреляй, — прошептала я Анфисе.
— Прости, — еле слышно ответила она и нажала на курок.
Раздался оглушительный выстрел.
Свет померк.
25. Год спустя…
В комнате пахло ванилью. Виной тому были сдобные булочки, которые лежали на тумбочке Анфисы.
Мы долго не решались подойти к подруге. Стояли возле двери, сбившись в кучку, боясь даже поздороваться с Мартышкой.
— Ну? Чего стоим как неродные? — спросил молодой врач. — Проходим, присаживаемся.
— А она…
— Боитесь, что набросится? — изогнул бровь доктор. — Она под действием успокаивающих таблеток.
— Она нас слышит? — спросила я.