Не теряя ни минуты, я подбежала к Ане. Положила её голову себе на колени и придерживала своими руками. Тело девушки дёргалось и извивалось. Мне на руки текла слюна. Мне было страшно и поэтому я молилась.

После окончания судорог и расслабления тела, я положила Аню на бок и вызвала «скорую помощь».

Скоро в холл «Раскрутки» примчалась Леди Дюшес.

— Доченька! Анечка!! О, Господи! Как ты, золотце? — стала целовать девушку женщина.

— Всё в порядке, мама. Не в первый раз же. Меня сейчас больше волнует ребёнок!

— Скоро приедут врачи. Обязательно проверь жизнедеятельность плода, — сказала я.

Аня вздохнула и стала гладить круглый животик.

— Всё будет хорошо, солнышко! Не вставай! Лежи, дорогая!

Я решила не мешать матери и дочке и поэтому, взяв сумку, отошла от стойки ресепшен.

— Карина!

Я обернулась.

— Спасибо. Ты… ты… Я перед тобой в долгу, — сказала Груша.

— Сочтёмся, — улыбнулась я. — Главное, что всё обошлось!

— Конечно.

По лицу Леди Дюшес пробежала лёгкая улыбка. Такой я её видела впервые. В её глазах стояли слёзы, но они были от счастья. Леди Дюшес словно лишилась своей отрешённости и холода.

Я пошла в туалет, чтобы вымыть руки и, поднимаясь по лестнице, вдруг поняла, что со мной нет Марины. Она словно исчезла!

Я, ничего не понимая и желая разобраться в неожиданном уходе подруги, набрала её номер. После пятого гудка я услышала тихое:

— Алло…

— Кривонос, ты куда слиняла? — возмутилась я. — Бросила меня одну! Знаешь, как я испугалась?

— Аня, умерла? — вдруг спросила подруга.