— Тем не менее кто-то же пришил его.

— Я этого не делала, — сказала Мэгги, не поднимая глаз. — Впрочем, ты и так не веришь ни одному моему слову, и у меня невольно возникает вопрос: стоит ли мне вообще убеждать тебя хоть в чем-нибудь?

Шон открыл дверь и выпустил Мэгги.

— Нам пора приступать к работе. Я займусь сейчас Рутгером Леоном. Вернее, взгляну на то, что от него осталось. Потом у меня состоится совещание с моими парнями. Как думаешь, не купить ли каждому из них по кресту?

— Твой мне очень нравится, — пробормотала Мэгги.

— Он тебе не мешает?

— Я всегда любила религиозное искусство. Особенно мне нравились церкви. Я много молилась, хотя Люсьен и насмехался надо мной. — Помолчав, Мэгги добавила: — Некоторых вампиров знак креста делает слабее. В принципе крест не остановит вампира, но позволит его врагу выиграть немного времени. Святая вода также очень хороша — она обжигает вампира, но действует только в светлое время суток. Как я уже говорила, днем вампиры слабее, чем в сумерках.

— А как насчет чеснока? Это правда или вымысел?

— Ешь побольше чеснока. Чеснок вызывает у вампира сильную тошноту.

— А могу я убить такого парня, пронзив ему сердце осиновым колом?

— Если тебе представится такая возможность.

— А если обезглавить вампира — точно его убьешь?

— Да, это гарантия. Обезглавливание убивает любого вампира.

— Отлично. Когда я скажу своим парням, что мы охотимся за вампирами, придется мне и оружие соответствующее подыскать. Боюсь только, я не успею заменить арсенал: они меня раньше живьем съедят.

Мэгги холодно посмотрела на него:

— Я сказала тебе все, что знаю сама. Поставила под угрозу собственное существование. А ты насмехаешься надо мной.

— Я не насмехаюсь над тобой.

— Ты не прислушался ни к единому моему слову.

— Но ты сама подумай, о чем ты только говоришь!

— Шон…