— Я не ворую кровь, а покупаю…

— Не забудь подобрать запекшиеся кусочки, когда будем проезжать по набережной. Там у нас частенько кровопусканием занимаются — носы друг другу разбивают.

Она улыбнулась:

— Когда мне не хватит, я укушу тебя прямо в шею.

Шон пожал плечами. Зачем, спрашивается, он ее раздражает?

— Знаешь, Мэгги, раньше меня считали реалистом, но с некоторых пор я осознал, что реальное и ирреальное во мне перемешано. Я теперь все путаю. Но мне бы не хотелось смешивать рациональное и иррациональное, когда речь идет о наших отношениях.

— Я бы, Шон, предложила тебе основательно подумать над тем, что я сказала. И не считать мои слова бредом.

— Хорошо. Но ты тоже пообещай мне — не бросаться никого спасать, особенно меня. Держись от убийцы подальше. Он очень опасен.

Когда Шон припарковал свою машину у «Монтгомери энтерпрайзис», Мэгги сказала:

— Я постоянно стараюсь тебе помочь…

— Мэгги. — Шон покачал головой. — Я ведь тебя люблю. И для меня главное — чтобы ты была в безопасности. А все остальное — пустое. Ты меня понимаешь? Мне даже, честно говоря, плевать, нормальная ты или нет.

Она посмотрела на него в упор:

— Я говорю тебе правду, Шон!

— Не сомневаюсь, Мэгги. Но мы обсудим это как-нибудь на досуге. У меня полно дел. Знаешь об обезглавленном трупе в морге? Никакого в этом нет смысла — вот что я тебе скажу!

— Нет, смысл есть. Это я обезглавила его.

— Что?!

Она устремила на него пронизывающий взгляд своих золотистых глаз:

— Это я ездила в морг и обезглавила Рэя.

— Ты?! — Перед мысленным взором Шона замаячила медицинская пила для перепиливания крупных костей.

— Страшно, да? — усмехнулась Мэгги. — Ты, кстати, по-прежнему убежден, что все еще любишь меня? Повторяю: это сделала я. Мне пришлось, Шон. Рэй был отравлен, находился в стадии перехода. Это же ясно: ты стрелял в него, а он не падал. Я не могла позволить завершиться переходу, иначе в городе стало бы одним безжалостным убийцей больше.