«Логично, — подумал я. — Парням лезть в такой опасный переплёт нет никакого резона. Конфликтовать с государством себе дороже, ведь им тут жить». Я тяжело вздохнул, подкрался к окну и, отогнув одну полоску пластикового жалюзи, посмотрел на противоположный номер, на другую сторону маленького внутреннего дворика.
— Нож, который я вам дал на экспертизу сейчас у вас? — Спросил я детективов, которые тут же напряглись.
— С собой. Только что ты задумал? — Пролепетал Кшиштоф.
— Ты это парень брось, — поддакнул ему Гордон, — убийством такие дела не решаются. Сразу все подозрения падут на тебя. И не посмотрят что на ноже пальчики другие. Не бери грех на душу.
— Забавно, в писание сказано не убий, так? — Я посмотрел на двух таких внешне разных частных сыскарей, но чем внутренне похожих, и добавил. — А вот про не покалечь — ни слова.
— Что ты задумал? — Опять прошипел Кшиштоф Бачурски.
— Гуталин есть? — Я ткнул пальцем на черные, начищенные до блеска ботинки Гордона Дэвиса. — Ботиночки чем чищены? Значит так, убивать никого не буду. Сам не хочу грех на душу брать, но покалечить немного вашего цэрэушника придётся. А нож я подкину, чтобы сбить его со следа. Пусть среди своих наркоманов поищет недругов. И такой нужный месяц ему точно будет не до меня.
— Толковая идея, — ухмыльнулся бывший цэрэушник Дэвис, который понял мою озорную мысль с полуслова.
Агента ЦРУ Райана Эдвардса поторапливали из центра чуть ли не каждые три дня, срочно требовали любыми способами вывести из игры хоккеиста из Советского союза Ивана Тафгаева. Но, к сожалению, этот Большой Таф так осторожно себя вёл, алкоголь не пил, по кабакам и публичным домам не шлялся, что 45-летний аналитик просто сломал голову как его и чем достать. Оставалась последняя надежда — разыграть спектакль с изнасилованием, чтобы накануне важнейших финальных игр усадить Тафгаева на несколько дней в полицию и вымотать ему нервы ложным обвинением. Над этим проектом сейчас и трудился агент Эдвардс. Поэтому сегодня он планировал переехать в Монреаль, так как в финале Чикаго с огромной долей вероятности должен был поджидать безусловный фаворит «Монреаль Канадиенс».
Вдруг в дверь цэрэушника кто-то постучал. «Странно, — подумал он, направляясь к двери. — Сотрудники мотеля пришли принять номер? Так ещё рано».
— Кто? — Спросил Эдвардс из-за двери.
— Вам, мистер, посылка из Сингапура! — Выкрикнул чей-то весёлый и дружелюбный голос.
— Какой Сингапур? Ничего не знаю, — пробурчал агент ЦРУ.
— Как вы не знаете Сингапура? Это же столица Новой Зеландии! В школе надо было лучше учиться! Ха-ха! Открывайте, а то мне некогда. Мне ещё на другой конец города ехать.
— Слушай ты, неуч! — Рявкнул задетый за живое бывший круглый школьный отличник Райан Эдврадс. — Столица Новой Зеландии — город Веллингтон.
Агент ЦРУ приоткрыл дверь и увидел на пороге сгорбленного, но широкоплечего афроамериканца с большущей кепкой на голове, козырёк которой прикрывал глаза.
— Извини, мистер, я не знал, — улыбнулся тот и протянул небольшую бумажную коробку. — Надо расписаться в получении.
«Из центра, что ли прислали?» — задумался Эдвардс и открыл дверь настежь.
Внезапно кулак размером с небольшой кочан капусты вылетел как из катапульты и воткнулся точно в нос агенту ЦРУ. У Райана мгновенно потемнело в глазах и перехватило дыхание, а дальше ещё несколько таких же крепких кулаков врезали ему под дых и в челюсть. Эдвард беспомощно рухнул на пол и сжался калачиком.
— За что? — просипел он.