*

Алекс умер.

Во всяком случае, так ему казалось, потому что темень кругом была, хоть глаз выколи, и тишина соответственно — гробовая.

«Но почему я себя осознаю? — лезли в голову крамольные мысли. — Почему я все чувствую и ощущаю?»

Он таращился в темноту, лежа на чем-то твердом и сухом, хотя насколько он помнил, дно его могилы было выложено острыми камнями, а река так быстра, что его изуродованное тело вряд ли когда-нибудь нашли.

Алекс осторожно сел, внимательно прислушиваясь к самому себе. Вроде бы ничего не болело.

Встав на ноги, он огляделся, чувствуя, как помимо его воли, страх загнанный в угол сознания, выходит из-под контроля, заставляя бешено биться сердцу и ощущать кожей, ставшей «гусиной», присутствие кого-то неведомого, отвратительно-страшного и всесильного.

Если бы здесь не было так темно и тихо!

Внезапно юноша увидел слабый свет, крохотной звездочкой, мерцающей где-то далеко-далеко впереди него.

«Неужели я все же умер и вижу свет в конце тоннеля?» — в панике подумал Алекс, не в силах оторвать взгляд от разгорающейся вспышки.

С каждой секундой свет становился ярче. В лучах золотистого сияния Алекс вдруг увидел темный силуэт человека, движущегося ему навстречу. Лица он рассмотреть пока не мог, но фигура и походка приближающегося мужчины были настолько знакомы, что, позабыв обо всем на свете, Алекс ринулся вперед.

— Отец! — задыхаясь от бега, на ходу закричал он. — Я знал, что ты здесь!

Мужчина тоже побежал. Расстояние между ними стремительно сокращалось.

Сделав последний шаг, Алекс с разбегу бросился отцу в объятия и… неожиданно плашмя грохнулся на пол, пройдя сквозь его тело так же легко, как проходит горячей нож в масло.