— А не нравишься ты мне.

— Так, хорош, — Громов, подошедший тихонечко, так, что ни одна ветка не шелохнулась, хлопнул ладонью по стволу высокой и ровной, практически «мачтовой» сосны. Все от неожиданности аж подпрыгнули. — Что за шум, а драки нет?

— Да вот, к нашей проводнице сватаются, — хмыкнул кто-то из находившихся рядом бойцов.

— Селиверстов, небось? Не удивлен, он у нас озабоченный. Но не даст она тебе, парень.

— Это мы уже выяснили, — хмыкнул Сергей. — А ты откуда знаешь? Слышал?

— Я это с самого начала знал, — старый вояка хитро улыбнулся в седые усы. — Что там у нас?

Внимательно рассмотрев в бинокль открывшуюся картину и выслушав пояснения, он заметно помрачнел и вздохнул:

— Неприятно… Я, парни, на бронепоездах только в Гражданскую катался, но все же новинки отслеживал. Так вот, этот бронепоезд нестандартный. Они бывали легкие и тяжелые, а этот — прямо солянка сборная. Я вижу три вагона, два с танковыми башнями, один — с пятидюймовкой. Их по штату в одном составе не держали. Спереди открытая платформа, на ней — зенитка. Немецкая. А на наших бронепоездах ставили «максимы» счетверенные. Что там еще в депо — хрен знает.

— А с чего он остановился-то? — поинтересовался кто-то.

— Не знаю. Да и неважно это. А вот то, что паровоза у них два, вижу хорошо. Очень похоже, немцы просто собрали по разным местам поврежденные бронепоезда, сюда приволокли и начали собирать из запчастей один большой. Они трофейную технику использовать любят, сами знаете.

Все дружно покивали. Как не знать… Немцы — те еще самоделкины да плюшкины. Как те мыши, стягивают в норку буквально все. Так что логично. Слепили из того, что было, добавили толику своего — и радуются жизни, гады! И что с ними теперь делать?

Над этим вопросом Сергей задумался всерьез. Громов, конечно, неизмеримо превосходит его по всем статьям — и по опыту, и по подготовке, и по житейской сметке. Да чего уж, и образован как минимум не хуже, учитывая, что до революции в университетах учили так, как потомкам и не снилось. Вот только командир — он, ему и решение принимать. И субординацию все понимают, иерархия в их группе выстроена четко. Тот же Громов лишь посоветует, но решать — и отвечать за принятые решения — Сергею придется единолично. И не столько даже перед Мартыновым, сколько перед этими, стоящими перед ним людьми и своей совестью.

— Надо подождать, — решил он наконец.

— Чего? — удивился Селиверстов. — И так ясно, не по зубам нам эта дура. Для пулеметов двадцать миллиметров брони многовато.

— Ночи, — терпеливо объяснил Сергей. — Время у нас пока есть.

— И что будет ночью?

— Во-первых, до ночи бронепоезд может отсюда и убраться. А во-вторых… Ты не замечаешь ничего странного?

— Да нет вроде, — Селиверстов, вооружившись биноклем, еще раз внимательно посмотрел на город и пожал плечами. — Все как было.

— Вот именно. На улицах местные, немцев сравнительно немного… Где экипаж бронепоезда, скажи мне на милость?

— Э-э…