– Что с ним? Какие силы были у призрака?
– Странные, – отвечает Пруденция. – Он проходил сквозь нас и двери, как небожитель, и бросался огнем феникса.
– Что с Эмилем? Ожоги?
– Нет, ма.
Она делает глубокий вдох, но все еще дрожит. Мы усаживаем ее на стул, и Пруденция остается с ней, пока я стою под дверью, куда увезли брата.
Я все еще не нахожу себе места, когда мой телефон взрывается и отказывается умолкать. Сыпется огромный поток уведомлений: люди спрашивают, есть ли у меня сила, и просят выложить интервью с братом. Я наконец останавливаюсь.
Меня отметили в нескольких видео. На превьюшках – Эмиль с огнем феникса в руках. Я немедленно открываю ролик, хотя видел все своими глазами. Я раз за разом смотрю, как серо-золотое пламя охватывает руку брата, внимательно изучаю его реакцию. Он удивлен не меньше других.
Просмотров целая куча. Человек со стороны решил бы, что Эмиль невероятно популярен в интернете, когда на самом деле он ведет полумертвый аккаунт в инстаграме, где ни одно видео и тысячи лайков не набрало. Я проверяю остальные соцсети Эмиля. Две с небольшим сотни фолловеров в твиттере, читавших его разрозненные сообщения об играх, нон-фикшне и работе с фениксами, превратились в шесть тысяч. Странно думать, что сотни тысяч людей косвенно знают меня. Не представляю, как отреагирует Эмиль, когда очнется. Посмотрев гифку с его пылающим кулаком, я открываю инстаграм. Там тоже тысячи новых подписчиков. Все комментируют последнее фото – причем пишут не о его рецензии на графический роман, а спрашивают, например, входит ли он в какой-то отряд.
Да уж, это ему скрыть не удастся.
Насколько мне известно, Эмиль при смерти, и все же я завидую своему брату – новой суперзвезде.
Девять. Чароходы Марибель
Меня ненавидят сильнее всех ныне живущих небожителей.
Я отсиживаюсь в своей комнате в Нова-Грейс, когда-то бывшей начальной школой для детей малоимущих небожителей. Мы превратили ее в убежище для тех, кого мы спасаем. Я даже сосчитать не смогу всех людей в этом здании, которые имеют ко мне претензии, но они прекрасно знают, что не стоит мне ничего высказывать – по крайней мере, пока мы даем им приют. Все уверены, что мои родители виноваты в Блэкауте. Пусть даже я наконец сумела доказать, что это не так, семью Люцеро еще долго будут винить за недавний всплеск нетерпимости, в результате которого небожителей приравняли к террористам.
Если мир не хочет считать моих родителей героями, возможно, мне стоит перестать его спасать.
Я отгоняю эту мысль.
В детстве, когда что-то шло не по мне, я постоянно угрожала сбежать. Мама заставила меня пообещать, что я никогда не буду принимать решений на горячую голову. Если, успокоившись, я все еще захочу уйти, она поможет мне собрать вещи, поцелует в лоб и отправит прочь.
Несколько глубоких вдохов возвращают меня к реальности. Я буду и дальше защищать небожителей, потому что именно так я могу почтить память родителей. Пусть даже бо́льшую часть времени это кажется бессмысленным. Наше движение никогда не станет настолько мощным, чтобы накрыть волной весь мир, готовый вспыхнуть пожаром в любое мгновение, особенно если учесть, кто сейчас управляет командой. Но, может, мы сумеем расправиться с Луной Марнетт и ее Кровавыми чародеями – уж под их дверями никогда не бывает инспекторов.
Я сижу с ноутбуком, в миллионный раз пересматривая записи с камер наблюдения. Меня интересуют все подробности того, что произошло в обсерватории Найтлок девять месяцев назад. Единственная камера в зале была направлена на школьников и учителей, приехавших на экскурсию. На экране они все столпились вокруг массивного бронзового телескопа. Я разглядываю лица, ища одну конкретную девочку, но, когда сверху начинают сыпаться осколки стекла, я обхватываю себя за плечи и смотрю, как мама и Финола падают, пробивая потолок. Руки матери сомкнуты на горле матери Айрис. Папа и Конрад входят через дверь, пытаются оттащить жен друг от друга, но Финола вырывается из захвата, пользуясь своей невероятной силой, и расшвыривает всех троих в стороны.
Нет смысла отворачиваться, когда Финола идет к маме. Вся эта картина все равно выжжена у меня в мозгу. Мама роняет на пол Эдуардо, сына сенатора Айрона, и вытаскивает из-под магоустойчивого жилета две рубиновые гранаты. Одну бросает в самый дальний угол, папа прыгает за ней. Вторая проходит над головой Финолы, Финола и Конрад пытаются ее перехватить.
Ничего не получается.