Поднеся ко рту свой бокал, Элдри осушил его одним глотком, потом аккуратно поставил на стол. Поклонился и встал; его белоснежный плащ заколыхался за спиной.

– Что ж, на этом мы с вами расстаемся, учитель. Я никогда не забуду, что вы научили меня, Элдри, владению мечом и Священными искусствами.

– …Будь здоров. И береги себя, – коротко ответила Алиса. Рыцарь Единства медленно поклонился и зашагал прочь, цокая сапогами. Его спина дышала непоколебимой гордостью; Алиса могла лишь отвести взгляд.

Дверь открылась, потом закрылась. Такигури во дворе издал громкий крик, затем послышалось хлопанье крыльев. Потом – гортанный стон не желающей расставаться с братом Амаёри, от которого у Алисы защемило в груди.

Хлопанье крыльев, сначала громкое, стало удаляться, потом исчезло совсем, а Алиса все продолжала сидеть без движения.

Прямо перед тем, как Жизнь бокала, созданного из кристаллического элемента, иссякла, Алиса взяла его кончиками пальцев и поднесла к губам. Впервые за полгода язык ощутил вкус вина – не столько сладкий, сколько горьковато-кислый. Через несколько секунд опустевшие бокалы исчезли, рассыпавшись на искорки.

Заткнув пробкой бутылку, в которой еще оставалось вино, Алиса встала. Подойдя к печке, обратилась к молча сидящему Кирито:

– …Извини, ты устал, наверное. Давно уже пора спать, пойдем ложиться.

Мягко взяв Кирито за плечи, она помогла ему встать и отвела в соседнюю комнату, спальню. Переодела его в пижаму из черной некрашеной ткани и уложила на кровать возле окна.

Взяла сложенное в изножье кровати шерстяное одеяло и укрыла Кирито с ног до шеи. Полузакрытые глаза юноши не мигая смотрели в потолок.

Алиса задула настенную лампу, и в комнате повисла голубая тьма. Сев рядом с Кирито, она стала ласково поглаживать худую грудь и костлявое плечо; через несколько минут, будто вся сила разом ушла из тела Кирито, он закрыл глаза.

Дождавшись, когда дыхание Кирито станет сонным и ровным, Алиса встала с кровати и сама переоделась в белую пижаму. Вышла в гостиную, посмотрела в окно, чтобы проверить, как там Амаёри, загасила две лампы и вернулась в спальню.

Приподняв одеяло, она скользнула в кровать рядом с Кирито, и ее тело окутало слабое тепло.

Обычно стоило Алисе закрыть глаза, как она тут же уходила из реальности в страну сновидений, однако сейчас, как она ни старалась, сон все не шел.

Глаз ее жгла отпечатавшаяся в нем картина удаляющейся спины Элдри в белоснежном плаще.

Некогда и она держала спину так же гордо. Твердая убежденность в необходимости собственным мечом защищать Мир людей, его обитателей и власть Церкви Аксиомы наполняла жизненной силой все ее тело.

Однако сейчас эта сила ушла – вся, до последней капли.

Элдри… своего бывшего ученика она хотела бы спросить. «Теперь, когда обман Церкви и первосвященника вскрылся, во что вообще ты веришь, во имя чего сражаешься?»

Но она не смогла. Все Рыцари Единства, за исключением Алисы и Беркули, ничего не ведали о кошмарном плане первосвященника. Не знал Элдри и про его собственный «фрагмент памяти», впечатанный в потолок на верхнем этаже собора, и про то, что его «самые дорогие люди» превращены в составную часть сорд голема.

Поэтому он до сих пор верил и самой Церкви Аксиомы. Три богини пришлют в собор нового первосвященника, а значит, надо с предвкушением ожидать наступления дней, когда Церковь снова будет безошибочно вести и наставлять свою паству.