Сейчас от меня требовалось немногое: хладнокровно смотреть и приготовиться вовремя нажать на значок. И всё.

Взмахом левой руки я открыл меню, перешёл на вкладку «Торговля» и заплатил Незхе за заточку. Обычно после этого заказчик закрывает окно, но я просто вернулся на главную вкладку. К счастью, Незха ничего не заподозрил.

— Ваши две тысячи семьсот колов, — проговорил он и повернулся к горну у себя за спиной.

Левая рука с моим мечом совершенно естественным движением зависла в нескольких сантиметрах над разложенным на ковре товаром.

Теперь начинается главное.

В тот раз я отвлёкся на манипуляции Незхи с горном, но теперь заставил себя сосредоточиться на его левой руке. Я мало что видел сквозь узкую щель шлема, но сейчас это было даже хорошо — отвлекающий манёвр с горном не мог на меня подействовать.

Наверное, как раз сейчас Незха высыпает в горн материалы. Откуда-то сверху и справа полился зелёный свет. Яркий, красочный, на секунду сбивающий с толку любого, кто смотрит на горн…

Именно тогда указательный палец левой руки Незхи коснулся ковра между двумя лежащими на нём мечами. С большим трудом, но я всё-таки заметил, как «Закалённый меч» мигнул.

Всё, Незха подменил его. Какой всё-таки изящный, искусный фокус. Его можно провести средь бела дня на глазах сотен зевак, и никто ничего не поймёт.

Я улыбнулся с таким же восхищением, которое появилось на лице Незхи при виде моего клинка. Но промолчал и продолжил смотреть на работу кузнеца. Зелёный свет будто расплавился и замер в горне. Незха поднял меч левой рукой, а правой вытащил из ножен. Характерный для всех «Закалённых мечей» воронёный клинок блестел чуть тусклее, чем должен был.

Неудивительно, ведь это не мой «Закалённый меч +6», а израсходованный меч +0, который Незха три дня назад купил у Руфиоля, игрока в трёхрогом шлеме. Я не могу доказать, что это именно он, но вряд ли ошибаюсь.

Кузнец занёс меч над горном, и зелёное свечение впиталось в металл. Незха положил клинок на наковальню и принялся стучать молотом. Эти же самые звуки я слышал три дня назад, когда он работал над «Флеретом» Асуны.

Разбив рапиру, Незха вызвался вернуть деньги за работу. Я сказал ему: «Не надо. Ты работал с душой, так что деньги можешь не возвращать. Знал я некоторых игроков, которые стучали молотами как бог на душу положит, приговаривая: “А чё? Всё равно главное десять раз стукнуть…”»

Но оказалось, он вкладывал душу в удары отнюдь не потому, что надеялся на успех. В его ударах слышалась скорбь по клинкам, которыми он жертвовал ради обмана.

При попытке заточить израсходованный меч он гарантированно ломается, как сообщила нам Арго позавчера вечером. И сейчас я увижу это своими глазами.

Восемь. Девять. Десять.

Последний удар показался мне особенно громким…

И лежащий на наковальне клинок разлетелся на осколки.

Спина Незхи вздрогнула, он съёжился. Правая рука с молотом медленно опустилась, а системно привязанные к мечу ножны в левой руке исчезли.

Незха повернулся ко мне, ссутулился, глубоко вдохнул, всхлипнул и уже приготовился закричать «Простите!», но я заговорил первым.