Я вздрогнула от осознания того, что в воскресенье прольется кровь. В моей голове всплыли страшные детали убийства Джулиано: девятнадцать ножевых ранений.

Я через силу сглотнула и тряхнула головой. Как убийцы избегают мук совести?

Лео взял мои руки в свои и ласково сжал их.

– Все будет хорошо. Мы справимся.

Итальянец улыбнулся и поцеловал меня в кончик носа.

В пасхальное воскресенье Пеппина разбудила меня ранним утром, еще до восхода солнца. Она старательно уложила мои волосы: расчесала, затянула тугим узлом на затылке и накрутила влажным пальцем несколько тонких прядей у щек. Умелыми руками служанка вплела в мою прическу шелковые нити, а затем покрыла волосы отделанной жемчугом золотой сеткой. Я скосила глаза, с трепетом наблюдая за тем, как Пеппина закрепляет вуаль при помощи острых как кинжалы булавок.

– Очень красиво, – сказала я, аккуратно ощупывая прическу.

Служанка самодовольно улыбнулась и присела, чтобы поправить подол моего платья.

Через несколько минут в спальню вошел Леопольдо, и Пеппина, откланявшись, скрылась в коридоре. Итальянец вытащил откуда-то из-под плаща мобильный и начал в нем копаться.

Я открыла рот от удивления.

– Откуда ты взял телефон?

Леопольдо усмехнулся.

– С собой приволок. Что? Не смотри так на меня, я им не пользовался! Выключил и убрал в сундук.

Я подозрительно сощурилась.

– Хочу тебя сфотографировать, – выдал Лео.

– Сфотографировать? – глупо повторила я.

– Да, ты выглядишь сногсшибательно.

Господи, какая же я дура! У меня в сумочке ведь тоже лежит мобильник! И почему я не додумалась воспользоваться фотокамерой? Я обреченно вздохнула и прикрыла глаза ладонью.

– Хорошо, что ты забыла о своем телефоне, – сказал Леопольдо. – Вспышка камеры могла бы напугать местных до чертиков.

Он, конечно, прав, но… я бы все равно сделала парочку-другую фотографий. Эх, придется Лоре слушать мой долгий-долгий рассказ о путешествии в средневековую Флоренцию без видеоряда.