Лешка посмотрел на меня, рассмеялся. Теперь я шла, размахивая ботинками. И что-то в этом было. Я чувствовала беззаботность. Легкость.
— Ты здесь живешь? — спросил Лешка, когда мы остановились перед домом.
— У тети Зины койку снимаю, — ответила я. — Ты наверное ее знаешь. Она пирожками торгует в Прибрежном.
— Слышал. Светику привет передавай. До вечера.
Он меня быстро чмокнул в щеку и ушел. Как раз в этот момент выходила Светик и тетя Зина. Тетя Зина только головой покачала, а вот Светик вспыхнула. Разозлилась. Я поднялась наверх. После этого быстро перекусила, вычесала из волос песок как смогла и пошла на работу.
Голова не болела. На душе было хорошо. А письмо дочери больше не волновало. Если она считает, что должна идти на бал в другом платье, то пусть идет. Не в платье же дело. Аня была моей дочерью. Какие бы платья она не носила, она все равно ей останется. И даже хорошо, что она ко мне не приедет. Не для нее такая жизнь. Возможно, если бы она узнала всю правду, то ужаснулась бы. Или если бы об этом узнали сестры. Мама. Отчим. Но я никому из них эту правду рассказывать не собиралась. У меня было все хорошо. Остальное их не должно было касаться.
Я поняла от чего меня хотела уберечь тетя Зина. Но она все же забывала: я не вчерашняя школьница. И я могла общаться с другими мужчинами. Может ее это не совсем устраивало, так всегда можно было поменять место жительство. Об этом я и хотела ей сказать, если бы она начала читать мне нотации, но вечером тетя Зина ничего не сказала. Только Светик со мной больше не разговаривала.
— Опять сегодня идешь гулять? — только и спросила тетя Зина.
— Ты против?
— Дело твое, — ответила тетя Зина. — Будь осторожнее.
— Я себе гида нашла по злачным местам.
— Этого паренька?
— Так одной ходить я все-таки опасаюсь, а он какая-никакая защита. Тем более хорошо держится на расстоянии.
— Играешься? — с пониманием спросила тетя Зина. Даже улыбнулся.
— Мужики могут играться, а мы нет? К тому же это довольно забавно, — ответила я. Пусть это не совсем честно, но действительно забавно. Пару дней можно было поводить его за нос. Сбежит, так и ладно. К тому времени я должна была бы уже понять что к чему в этой «опасной ночной жизни».
Глава 4
Ночная жизнь заключалась в танцах, коктейлях, купании в море, музыки и песнях. В некоторых кабаках устраивали целые соревнования кто лучше поет, а кто лучше танцует. Это было весело, но иногда веселье начинало надоедать. Тогда можно было пойти на площадь и просто глазеть на приезжих, которые нас пугались. Это было забавно. Я видела их отвращение, брезгливость. Как будто они оказались в канализации и теперь боялись испачкаться.
— Я так и не могу понять, почему они так странно реагируют, — сказала как-то я Лешке. — Наш поселок принадлежит к закрытым областям. И не только поселок. Вся береговая линия до перешейка. Закрытые области — это области под управлением Волхов. Оборотней! И они воротят нос от людей, которых я бы назвала такими же оборотня.
— Оборотням? Это почему? Оборотень может принять вид человека. Отделить себя от зверя.
Мы этого сделать не можем.