Койоты в Магик Бич не сразу послушались Анна­марию. Они были упрямыми, а может, было упрямым то, что хотело их использовать, поэтому я повторил:

— Теперь вы можете уходить.

Хищная троица осматривалась по сторонам, слов­но не понимая, как попала сюда. Шерсть на загривках опала, и хотя они нервно облизывались, но больше не скалили жуткие клыки. Навострив уши и разглядывая меня без враждебности или голода, только с любопыт­ством, они настороженно попятились.

— Можете уходить, — повторил я.

Они развернулись и скользнули с гребня дамбы в темноту, из которой появились. Остановились в блед­ним свете узкой полосы тени, отделявшей ярко осве­щенный гребень дамбы от чернеющей ночи.

Я увидел, что они смотрят на меня, и понял, что теперь они были только тем, чем казались: койотами или степными волками, как вам больше нравится. На короткое время в них вселился злой дух и пересилил их страх передо мной. Однако, несмотря на всю свою злобу, он был слабой сущностью, которая подчини­лась простому приказу уйти, как только его присутст­вие обнаружили и дали ему отпор.

Койоты удалились в непроглядную тьму, исчезли, словно их никогда и не было. Я снова ощутил непостижимую природу мира, его глубоко скрытую и запутан­ную странность.

До этого момента, будучи неспособным понять, я часто задавался вопросом, кого Аннамария узнала н койотах в Магик Бич и почему решила, что сможет приказать им оставить нас в покое. Я видел неупокоенных призраков и бодэчей, чем бы они ни были, но не понял, что она, вероятно, видела других сущностей, неизвестных мне, например духов, которые никогда не были людьми, которых породило нечто более темное, чем худшие представители рода человеческого.

Я давно знал, что Аннамария обладает собствен­ной силой, что у нее есть свои тщательно оберегаемые тайны. Она тоже была чем-то большим, чем казалась. Я пришел к выводу, что сила этой женщины, какова бы ни была ее природа, превосходила мою. Теперь я с досадой понимал, что не уловил того единственного, в чем мы были схожи. Некоторые видимые нам вещи оставались невидимыми для подавляющего большинства людей, даже если каждый из нас, вероятно, видел по-разному.

Снова подойдя к перилам, я посмотрел на гладь озера Мало Суэрте. Оно скрывалось под такой абсолют­ ной чернотой, что я не мог различить, где кончается вода и начинается берег. Опустив взгляд на плескав­шуюся у дамбы воду, ее я тоже не разглядел — и туч вода была черной. Я знал, что она плещется о затвор плотины подо мной, только потому, что на поверхно­сти колебались отражения фонарей с гребня дамбы.

Пока я так стоял, меня охватила уверенность, что с момента возвращения в Пико Мундо я смог разгля­деть лишь злобную сущность, пытавшуюся использовать против меня трех койотов. Скоро свершится чу­довищный террористический акт. Приблизительное место и общий характер угрозы явились мне в вещем сне или, если явились не полностью, то, по крайней мере, настойчиво указали на это.

Да, я видел то, чего не видели другие, но видеть — не значит понимать. Меня одарили проницательно­стью, которой позавидовал бы Шерлок Холмс, но я не обладал острым умом Шерлока, чтобы извлечь максимум из того, что видел. Холмс запросто приходил к раз­гадке тайны, имея меньше улик, чем я, и практически без насилия. Несмотря на мое отвращение к насилию, мне зачастую приходилось прибегать к грубой силе и выстрелами прокладывать путь к решению проблемы.

Когда Пико Мундо в прошлый раз угрожала опас­ность, я сложил все кусочки головоломки воедино на пару минут позже, чем следовало, и спас несколько потенциальных жертв. Но не девятнадцать убитых. И не ее.

Я посмотрел на наручные часы. Девять. Сквозь мои пальцы ускользали не только минуты, но и жизни тех, кого, возможно, не удастся спасти.

— Ну как? — спросил Сонни Векслер, когда я вернулся с дамбы. — Нашел что-нибудь?

— Вы подумали о лодке, сэр? С электрическим мотором?

Билли Мунди покачал головой.

— Лодка не сможет подойти достаточно близко. В сотне ярдов перед дамбой между берегами натянута крупноячеистая сеть из стальных тросов. Начинается примерно на два фута выше уровня полной воды и уходит в глубину почти до самого дна.