Шрила Дор стоял у игрового автомата и выигрывал, когда один из жрецов доложил ему о провале.

— Что ты несешь? Как он мог умереть? Он же только что приехал.

— Он здесь уже неделю, о Всеблагой Владыка, — ответил жрец, склонив бритую потную голову.

— Неделю, надо же. Что вы сделали не так?

— Мы сделали все, как вы велели, о Всеблагой Владыка.

— Все?

— Все.

— Наверное, напортачили? Хм. М-да... Ладно. Правительство об этом знает? Что-нибудь слышно из Дели?

— Мы пока ничего не слышали, но им это станет известно. Узнает иммиграционная служба. Узнает и министерство иностранных дел. И представитель третьего мира тоже узнает.

— Ладно. Вот триста рупий. Кто еще?

— Представитель третьего мира потребует больше. Преподобный Пауэлл был по паспорту гражданином США, но по цвету кожи — представителем третьего мира.

— Скажите им, что сто рупий им причитается только потому, что этот — как его там? — был гражданином Америки. И пусть заткнутся. Скажите им, что если бы он был из Африки, они не получили бы и пачки сигарет. Уяснил?

— Как прикажете.

— А как это восприняла телка?

— Сестра Джоулин?

— Да, она.

— Она долго плакала и сказала, что очень любила преподобного Пауэлла, а теперь он упустил свой шанс по части высшего блаженства.

— Хорошо. Исчезни.

— Меня все-таки беспокоит правительство.

— Не беспокойся. В Дели нет ничего, что нельзя было бы купить за триста рупий. А кроме того, у нас есть это пророчество. У них проблемы с Китаем. А значит, они не станут трогать нас. Мы — люди святые, уяснил? А в Патне нельзя обижать святых людей. Вот увидишь. Подмасливаем мы их только для того, чтобы все прошло гладко. Они ведь и в самом деле верят этой вонючей легенде.