– Ты бы знал, какая у этой генеральши коллекция картин. Граф в свое время из Австрии и Польши привез. И не только картины.

– Ты откуда знаешь? Сам видел? – заинтересовался я.

– Сам – нет! Зато один из моих людей, он каталогами занимается, когда-то составлял для генерала опись его коллекции. Вот от него и услышал.

– Ладно. Это у них, а у нас свое, – оборвал я его. – Я пошел.

– Тоже пойду. Меня уже, наверно, в клубе заждались.

– Давно не проигрывал? – усмехнулся я.

– Сегодня мой день. Я это чувствую, – с какой-то непонятной мне патетикой ответил он мне.

Рано утром меня разбудил длинный, резкий, пронзительный дверной звонокк. Для порядка выругался, потом набросил халат и подошел к двери.

– Кто?

– Алекс, это я! – раздался за дверью голос Вилли.

Я распахнул дверь. Хотя запах от него шибал в нос так, что хоть иди на кухню и закусывай, но при этом выглядел не сильно пьяным, к тому же его лицо было бледным и взволнованным.

«Ревизия нагрянула на его склады?!» – это была первая и единственная мысль, которая пришла мне сразу в голову, стоило мне увидеть его состояние.

– Что случилось?

– Я войду? Разрешишь?

Я посторонился. Он сразу прошел через гостиную в кухню. Не успел я переступить порог кухни, как он умоляюще посмотрел на меня, а потом на дверцу шкафа, где хранилось спиртное. Я достал початую бутылку виски и стакан, который поставил перед ним. Он налил треть стакана, одним махом выпил, достал пачку сигарет.

– У меня не курят.

– Извини, Алекс. Совсем забыл. Ночь просто сумасшедшая была, – и он неловко, торопливыми движениями спрятал сигареты во внутренний карман пиджака.

– Опять проигрался?

Он только обреченно кивнул головой и снова налил в стакан виски, но выпить я ему не дал.

– Потом. Рассказывай. Коротко и ясно.