Он не был химиком. А что, если найти Риббенхоффа и заставить его сделать антидот?
Что именно это значит? Один раз в день в течение недели? Четыре раза в день в течение четырех недель? Шесть раз в день в течение шести недель? Это было невозможно.
Мэтью наклонился вперед и обхватил голову руками. Он почти плакал, чувствуя, что разрывается на части, хотя никакой наркотик был здесь ни при чем. Нет, профессор хотел, чтобы его разум остался чистым, а глаза открытыми, чтобы он был свидетелем того, как медленно будут погибать люди, которые значили для него больше всех на свете.
Ему нужно было выпить.
Не теряя ни минуты, он поднялся и надел свои плащ и треуголку. Его не волновало, который сейчас час и сколько времени осталось гореть фонарю. Он просто вышел из дома и направился к площади.
Деревня совсем затихла, ни в чьих окнах не горел свет. Он видел движение фонарей на постах охраны, где солдаты преступной армии Фэлла патрулировали территорию, бродя из стороны в сторону. Конечно, Фэлл заплатил им прекраснейшую сумму за такую пагубную работу, или же, возможно, он расплачивался другой валютой? Например, в дополнение к еде, крову и питью он позволял им развлекаться с отравленными наркотиками и ничего не понимающими жительницами Прекрасной Могилы — другой ценности местные женщины, похоже, не представляли. Мэтью потряс головой, стараясь стряхнуть с себя мысли о группе мужчин, бросающихся на глупо улыбающуюся и онемевшую от отравы Розабеллу или мадам Кандольери… в голову врывались образы негодяев, пускающих в ход свои мушкеты, уничтожающие невзрачное препятствие в виде Ди Петри. Мэтью попытался отбросить эти картины как можно дальше, потому что они пугали его до невозможности, чего Фэлл, видимо, и добивался.
Мэтью вырвался из раздумий, когда вдруг увидел фигуру с фонарем, идущую ему навстречу.
Фигура замедлилась, а после и вовсе остановилась посреди улицы.
Кто это был? Приземистая, хотя плечистая и грозная фигура. Двигался этот человек быстро, явно преследуя какую-то цель. Охранник шел на службу? Нет, в лунном свете не показался мушкет. Фигура была одета в темный плащ с капюшоном. Женщина, подумал Мэтью. Хотя и с мужской походкой? А потом ветер прокатился по улице, взметнул плащ фигуры и сбил капюшон, после Мэтью увидел ватное облако белых волос.
Матушка Диар. Явно направлялась куда-то в спешке.
Но не к дому профессора.
Скорее, к стене, которая шла вдоль морских скал.
Он стоял неподвижно. Сколько времени сейчас было на часах? Луна постепенно перемещалась. Мэтью казалось, что сейчас было около трех часов ночи.
Куда могла идти Матушка Диар в такое время? Интересно, подумал он. Впрочем, чем задавать вопросы, проще проследить за ней и найти ответы. Не было никакого толку сидеть в этой чертовой таверне, пока Хадсон живет в плену своих кошмаров, а часы Берри медленно утекают.
Быть по сему.
Он отправился на охоту, все его чувства обострились.
Мэтью последовал за женщиной, держась на безопасном расстоянии. Он заметил охранника, идущего навстречу, и пришлось пригнуться, укрывшись между домами, но предосторожность вышла лишней: охранник и так отвернулся, тем самым позволив молодому решателю проблем возобновить слежку за Матушкой Диар.
Мэтью не пришлось идти за ней слишком далеко: уже вскоре он стал свидетелем довольно интересной сцены — эта грузная женщина встретилась с кем-то, кто ждал ее возле задних ворот, которые упомянул Арчер. Неизвестный человек — довольно внушительных габаритов — тоже держал фонарь. Они несколько минут постояли, перебросившись парой слов, а затем направились вверх по лестнице к посту охранника.
Мэтью постарался устроиться так, чтобы увидеть как можно больше их передвижений. Матушка Диар со спутником двигалась вправо. Они подошли к охраннику, с которым тоже завязали разговор. Спутник Матушки Диар попросил охранника отойти, а затем он продолжил что-то говорить, а стражник повернулся спиной морю.