– Разве я вам звонила? – невинно поинтересовалась Зоя. – Совсем не помню.

Харпер из красного стал багровым.

– Да, звонили. Вы еще злорадствовали.

– Неужели? – Зоя прищелкнула языком. – Знаете, после всех препаратов, которыми вы меня пичкали, пока я находилась в клинике, у меня, кажется, ухудшилась память на недавние события.

– В ту ночь я был здесь, в городе, у себя дома, – громко выкрикнул Харпер. – Я спал в своей кровати. И вы это знаете не хуже, чем я.

– Вы уверены?

Голос Харпера перешел в рычание.

– Не знаю, что за игру вы со мной затеяли, но если вы дали полицейским хотя бы какие-то основания предполагать, что я имею отношение к смерти Грейди, то вам придется сказать им правду. Вы должны сообщить, что в ночь убийства разговаривали со мной по телефону и что я был не в Уисперинг-Спрингз, а здесь.

– А зачем мне говорить им правду? – тихо спросила Зоя. – После всей лжи, которую вы наговорили обо мне людям, с какой стати я буду говорить кому-то правду о вас?

– Вот оно что, – проскрежетал Харпер. – Это ваша извращенная месть! Я пытался вам помочь, и вот как вы мне за это отплатили. Да, вы действительно очень больная женщина.

– Мне так и говорили.

Харпер в отчаянии снова обратился к Итану:

– С вами я в ту ночь тоже разговаривал.

Итан немного подвинулся в кресле.

– Неужели? Что-то и я очень смутно помню, ту ночь.

– Вы не можете так поступить со мной! Я ни в чем не виноват!

Итан рассудительно заметил:

– Естественно, нам? бы хотелось найти настоящего убийцу. Но если это окажется невозможным, мы, пожалуй, все же подскажем полиции вашу кандидатуру, а уж там пусть они с вами сами разбираются.

– Я не убивал Грейди! Я смогу доказать, что в ночь убийства был здесь.

– Конечно, – легко согласился Итан. – В конце концов, вы, вероятно, сможете доказать свою невиновность, но не раньше, чем газеты поднимут вокруг этого дела большой шум. Это, знаете ли, будет такая реклама, которая вашим клиентам очень не понравится. Они так дорого платят как раз за отсутствие огласки, правда?