Пейджевская гитара сияет повсюду, еще раз доказывая, почему он считался самым лучшим и наиболее универсальным человеком с гитарой. “In My Time of Dying” празднует любовь к дельта блюзу с его слайдовой игрой, от которой по-настоящему встают волосы дыбом. Его фолковые влияния еще раз проявляются в нежной инструменталке “Bron-Yr-Aur”, а “Houses of the Holy” демонстрирует то, что он еще мог сочинять прямолинейные цепляющие риффы и играть утонченный рок-н-ролл с лучшими из них.

И название альбома и его упаковка подразумевались Пейджем, как прямое отражение своего видения альбома. Музыка и название были настоящими физическими граффити, наполненными кровью группы, потом, радостью и болью. И новаторский конверт пластинки был разработан, чтобы буквально подозвать слушателя ко входу. Через прорезанные в конверте окошки можно было мельком увидеть группу, участвующую в самой диковинной и декадентской вечеринке с гостями типа Кинг-Конга, Элизабет Тэйлор, Флэша Гордона и явления девы Марии. Обложка вроде как подразумевала тщательно продуманный прикол, но при этом она отображала все более причудливую реальную жизнь группы, которая неслась на скоростной полосе рок-н-рола — жизнь, которая становилась все более быстрой и странной.

Вышедший 24 февраля 1975 года, Graffiti моментально стал коммерчески успешным, будучи первым альбомом, который получил платиновый статус на одних только предварительных заказах. Вскоре после выхода этого альбома, все предыдущие Цеппелиновские альбомы повторно появились в альбомном чарте Toii200, и, таким образом, Цеппелины стали первой группой у которой в чартах оказались сразу шесть альбомов.

“Был смысл в выпуске двойного альбома, если учитывать, где были Led Zeppelin, и как мы работали”, — говорит Пейдж. “Это казалось хорошей идеей. Возможно, тогда были двойные и даже тройные альбомы других групп, но меня это не волновало, потому что наш должен был быть лучше, чем любой из них”.

Чтобы удовлетворить свою врожденную неугомонность, Цеппелины отправились в дорогу за два месяца до выхода Graffiti. Прошло более года после того, как они последний раз выступали вместе, и это казалось вечностью. Десятая поездка в США была подкреплена глобальным световым шоу с неоновым задником Led Zeppelin, современным лазерным представлением для Пейджевской части со смычком в песне “Dazed and Confused” и семидесятью тысячами ватт усиления, которые гарантировали бы кристально чистый звук даже на последних рядах.

В дополнение Пейдж показал несколько новых нарядов, в том числе, ставший ныне иконой, костюм с драконом, в котором он выступал до окончания гастролей по США и на концертах в Earl’s Court в Британии.

Концертный сет-лист так же был пересмотрен для того, чтобы дать дорогу для всех энергичных номеров с Graffiti, таких как “Trampled Underfoot”, “Sick Again” и “Kashmir”. Гитарные маньяки были особенно счастливы, когда Пейдж расчехлил свой Danelectro для слайдовых партий в “In My Time of Dying”. А поскольку группа не собиралась отказываться от своих фаворитов вроде “Dazed and Confused”, “Moby Dick” и “No Quarter”, то их концерты длились более трех часов.

Начало 1975 сложилось для Led Zeppelin замечательно, и они хотели закончить первую половину года на высокой ноте. Они решили, что нет лучшего места для того отпраздновать успех, нежели дома, с пятью вечерами во вмещающей восемнадцать тысяч Earl’s Court Arena в Лондоне.

Группа за серьезные деньги перебросила воздухом свою сцену из Америки в Англию. Дополнительно к этому они привезли громадный видео-экран Ediphor, который позволил бы каждому зрителю ясно видеть выступающих, будучи установленным над сценой за чумовые 10 000 фунтов стерлингов. В Англии такие технологии увидели впервые.

Джон Бонэм позже утверждал, что лондонские концерты в середине мая были в числе лучших выступлений группы, и многие знатоки Цеппелинов с ним соглашаются. В дополнение к исполнению песен, отточенных в ходе продолжительного американского тура, группа приготовила британской аудитории нечто особенное: акустический сет, который был исключен из концертов с 1972 года. Пейдж протер пыль со своего Martin D-28 чтобы сыграть вкусные версии “Tangerine”, “Going to California”, “That’s the Way” и “Bron-Y-Aur Stomp”, что добавляло удивительной интимности к событиям такого масштаба.

Аншлаговые концерты в своей собственной стране дали группе глубокое ощущение гордости за свои выступления, предлагая насладится кульминационным моментом того, что было финалом их лучшего тура. К сожалению все эти хорошие ощущения скоро превратились в воспоминания, которые помогут Led Zeppelin пережить плохие времена, что ждали их буквально за соседним поворотом.

Пока Led Zeppelin готовились к августовскому туру по Американским аренам, Питер Грант получил кое-какие нехорошие вести. Если группа хочет сохранить деньги, которые они получили за предыдущий год, то им нужно покинуть Англию, чтобы не попасть под действие подоходного налога. И если Бонэм и Джонс не особо хотели снова расставаться с семьями, то Пейдж и Плант ухватились за возможность поездить и посмотреть на мир.

Пейдж не так давно развелся, и поэтому его ничего не удерживало дома. Следующие два месяца он путешествовал, начав с Швейцарии и Рио-де-Жанейро, после которых в июне присоединился к Роберту Планту и его семье в Марокко. Они посетили музыкальный фестиваль в Марракеше и сгоняли в пустыню на Севере Африки. В конце концов, Пейдж в одиночестве отбыл в Сицилию чтобы посмотреть на виллу, которую продавали рядом с Чефалу, и где Алистер Кроули когда-то жил в двадцатых годах.

Плант со своей стороны отправился на греческий остров Родос. И там случилась ужасное. Певец, его жена, их двое детей и Скарлетт, дочка Пейджа, попали в серьезную автомобильную аварию. У Планта были множественные переломы ноги и руки, у его жены Морин была травма черепа, таза и ноги. Дети тоже серьезно пострадали. Прошло достаточно много мучительных часов, прежде чем все пятеро были доставлены самолетом в Лондон для оказания необходимой медицинской помощи.

Летний тур Led Zeppelin был тут же отменен, и не было уверенности в том, что Плант вообще когда-нибудь сможет снова ходить. Но позже, когда Планту дали время на восстановление, было решено, что лучшей терапией будет вещь, которая всегда была с группой как в хорошие, так и плохие времена: создание новой музыки. В сентябре Плант, который был ограничен инвалидной коляской, улетел в Калифорнию, чтобы встретится там с Пейджем в арендованном пляжном домике в Малибу.

В течение следующих месяцев, как когда-то в Брон-Эр-Айр, эти два музыканта много работали вместе, создавая идеи, которые в конечном счете станут их следующим альбомом Presence. В октябре Бонэма и Джонса вызвали на западное побережье чтобы группа провела какое-то время, репетируя новый материал в голливудской SIR Studios.

Четыре недели спустя группа летела в Мюнхен, чтобы записать свой седьмой альбом в Musicland Studios. Пейдж часто называет Presence одним из своих любимых, и по причине его сырой энергии, и потому что он показывает удивительный триумф над бедственной ситуацией. Помимо того, что Плант был в ослабленных кондициях, группа работала практически в невозможно сжатые сроки.

“У нас было всего восемнадцать дней на то, чтобы все записать. Потому что после этого срока, место уже было заказано группой Rolling Stones” — говорит Пейдж. “После того, как мы закончили записывать все свои партии, звукорежиссер Кит Харвуд и я просто начали микшировать до тех пор, пока не засыпали. Потом первый проснувшийся будил второго, и мы продолжали работу до тех пор, пока опять не отрубались”.

Конечно, Пейдж мог продолжать работу и где-то в другом месте, но он чувствовал, что эта торопливость помогала ему создать интересный альбом. Впервые это был альбом без акустических песен, клавишных инструментов и какой-либо мягкости.

Но зато было очень много электрогитар.