Эдди Крамер оказал влияние на Led Zeppelin II?

Да, я бы сказал повлиял, но не спрашивай меня, как именно. Это так сложно вспомнить. Хотя подожди, вот хороший пример. Я сказал ему, чего хочу получить в средней части “Whole Lotta Love”, и он мне полностью помог. У нас уже было много звуков на ленте, в том числе терменвокс (электронный инструмент, используемый для создания высокочастотных сирено-подобных эффектов) и слайд с обратным эхом, но его знания низкочастотных колебаний помогли закончить с эффектом. Если бы он не знал, как это сделать, мне бы пришлось пробовать что-то еще. Так что в этом смысле он был очень полезен. Эдди всегда был очень-очень хорош. У нас всегда были отличные отношения, и когда мне пришлось переслушать все старые записи для выпуска бокс-сета, вся его работа до сих пор очень очень хороша. Превосходно!

Led Zeppelin II записывался во множестве разных мест.

Начиналось все с репетиций у меня дома в Пэнгборне, “Whole Lotta Love” и “What Is and What Should Never Be” были записаны в Olympic Studio, Лондонской студии “номер 1”, вместе с Чкиэнтцем, который был звукорежиссером на основных дорожках и некоторых гитарных наложениях. Эти сессии стали фундаментом для остальных треков, которые мы записали в разных студиях во время гастролей по Америке. Мы записывались на всем пути от Западного побережья к Восточному. Часть энергетики альбома проистекала из того факта, что мы по полной заряжались живыми выступлениями и гастролями. Окончательное микширование мы сделали с Эдди Крамером в A&R Studios в Нью-Йорке.

Что ты считаешь своим самым большим достижением в качестве продюсера/звукорежиссера?

Как я уже отмечал раньше, съем звука барабанов микрофонами в пространстве — никто это не делал. Я продолжал исследовать и углублять этот подход, дойдя до того, что мы реально начали ставить микрофоны в коридорах, как мы получили звук на “When the Levee Breaks” (с альбома Led Zeppelin IV). Это было сделано исключительно в поиске пространства и достижении наилучшего звука барабанов. Таким образом, для меня всегда лучше было найти звукорежиссера, который бы понимал о чем я говорю. Чтобы не нужно было через какое-то время спорить, поскольку они бы понимали, что я знаю, о чем говорю.

К слову об Эдди Крамере, ты когда-нибудь джемовал с Джими Хендриксом, который так близко работал с Эдди?

Нет. Я даже никогда не видел как он играет. В шестидесятых я сразу же после работы с Yardbirds перешел к гастролям и записям с Led Zeppelin, и в связи с этим постоянно был очень занят. В первые два года любой группы ты работаешь на износ; вам нужно это делать, если вы хотите совершить прорыв. И мы ничем не отличались. Фактически, мы сразу же отпахали года три, наверное. Так или иначе, каждый раз когда я возвращался с гастролей и Хендрикс играл где-то рядом, я говорил себе: “Я настолько вымотан, схожу на него в следующий раз”. Я просто откладывал на потом, и, конечно, следующий раз так никогда и не наступил. Я очень-очень расстроен от того, что никогда его не видел. Я действительно хотел его послушать.

Что ты думаешь о его записях с точки зрения продюсера?

Я думаю они были превосходны. О, да! И его барабанщик Митч Митчел так же был человеком, который внушал. Ни до него ни после — никто так не играл на барабанах, как он. Он играл невероятный материал.

Хотя ваши стили игры различались, вы с Джими были близки в том, что оба пытались нарисовать эти великие звуковые ландшафты.

Ну, было много людей, которые двигались в этом направлении. Посмотрите на Битлз. Эта была группа которая за несколько коротких лет прошла от “Please Mr. Postman” до “I Am the Walrus”.

У каких еще музыкантов того времени, ты ощущал, было видение будущего?

Очень вдохновляло то, что сочинял Сид Барретт с ранними Pink Floyd. Ничто так не звучало, как Барретт до первого альбома Pink Floyd. Там было так много идей и позитивных мыслей. Ты реально чувствовал там гения, и это трагедия, что он так ушел. В некотором смысле оба они с Джими Хендриксом имели футуристическое видение.

Почему ты думаешь, что в наше время на записях меньше динамики нежели в шестидесятые и семидесятые?