— Ну, вы и сравнили. Это же абсолютно несоизмеримая техника.

— Согласен. Японцы мне тоже симпатичней, да и продать их всегда можно, если вдруг приспичит.

— Какая может быть студия на бытовых магнитофонах, пусть и высокого класса? — по-бабьи всплеснул руками хозяин кабинета, вновь поднявшись из-за стола. Сообразив, что я его слова вывернул с точностью до наоборот, он заходил по кабинету, начав багроветь лицом.

— Мы же не профессионалы, — мягко прервал я его всплеск эмоций, — По двенадцать часов в день записываться не собираемся. У нас техника за неделю от силы часов шесть нарабатывает, а то и меньше.

— Тогда зачем вам профессиональная аппаратура?

— Вы знаете, посмотрел, как звукооператоры у вас работают, и вдруг загорелся. Вот сейчас с вами разговариваю, и сам себя понять не могу. Вроде, и не очень надо, а хочется, — вдохновенно вещал я, глядя на мир наивными глазами подростка. А то я не знаю, что СТМы серьёзная профессиональная аппаратура, пожалуй, не очень-то и уступающая любой студийной технике своего времени.

— И что, не жалко за мечту и такую любовь к музыке отдать четыре тысячи?

— Скорее две. Три с половиной за Акай в Москве — это красная цена, а я собрался его намного дешевле заказывать, через моряков во Владике.

— Вы явно не понимаете. Абсолютно новая шестьсот десятая модель. Её только что начали выпускать. Их ещё в Москве никто не видел.

— Хм, тогда всё намного интересней, — я-то думал, что получу триста десятый СТМ, и может быть не в лучшем состоянии, а тут такая приятная неожиданность, — Вынужден признать, что моя привязанность к музыке выросла сразу на тысячу.

— Три шестьсот, и ни копейки меньше.

— Вот сам себе удивляюсь. Зачем мне этот страхолюдный гроб вместо симпатичного "японца". Три триста и десять ампексовских бобин от вас, в подарок. Да, кстати, сегодня же Постановление правительства вышло. На магнитофоны и плёнку цены снизили. На магнитофоны на двадцать процентов, а на плёнку — на двадцать три, — вспомнил я горячо обсуждаемую новость. Мы с операторами даже запись приостановили, чтобы послушать новости по радио. Собеседник фыркнул себе под нос, давая понять, что оценил мою шутку. Цены действительно сегодня снизили, но на такой неликвид, который уже начал переполнять магазины.

— Три пятьсот, а пленок могу хоть двадцать дать. Тех самых, от Александра Матвеевича.

— Мне Ампекс нужен, — нахмурился я, в очередной раз не поняв этого человека.

— Про него и говорим, — ехидно улыбнулся, — Ампекс это электротехническая фирма, основанная Александром Матвеевичем Понятовым в Калифорнии. Звание полковника царской армии давало право на обращение к нему — excellence. Соответственно, АМРех — A.M.Poniatoff Excellence.

— Вот умеете вы нас, бедных провинциалов, подловить и удивить. — улыбнулся я, прикинув, что легко продам за двести рублей лишнюю плёнку, если потребуется. Это тут, в Москве её навалом, а у нас она в дефиците. Да и на подарки друзьям — музыкантам, организовавшим свои студии, она мне пригодится. — Как я понял, сам магнитофон где-то в Свердловске.

— Правильно догадались.

— Я обычно предпочитаю рассчитываться по факту. Надеюсь, в этом у нас разногласий не предвидится.

— Вы намекаете, что сегодня я денег не увижу? — не слишком натурально изобразил удивление мой собеседник.

— Ну почему же, увидеть-то увидите, собственно вот они, — я вытащил из портфеля две пачки купюр по двадцать пять рублей. А сам расчёт произведём по факту. С гастролей я вернусь в Свердловск пятнадцатого числа. Соответственно, шестнадцатого готов встретиться и всё оплатить, — вернул я на место продемонстрированные пачки денег. Гамму чувств на лице канцелярского работника описать не берусь. Там столько всего за пару секунд проскочило, что трудно передать словами.