Местом общего сбора была назначена терраса на крыше уютной кафешки, рядом с местом дислокации Буси. Отсюда открывался прекрасный вид на лазурное море, обрамленное широким галечным пляжем, густо заставленным шезлонгами, зонтиками, покрывалами и многочисленными телами отдыхающих. Это с одной стороны. С другой парковая зона, представленная разнообразной экзотичной растительностью самых разных экосистем. Рядом с рощицей гигантского бамбука приютились самые натуральные сибирские кедры, конкурирующие за территорию с финиковыми пальмами и лавровыми кустами. Магнолии и секвойи, манговые деревья и березы, фикусы и рододендроны странным образом уживались вместе, образуя этакий Ноев Ковчег, специализирующийся на флоре и способный мгновенно свести с ума любого ботаника, даже выпускника провинциального Педагогического института. Поскольку существовать в одной и той же природно-климатической зоне все эти растения не могли. За парковой зоной располагался непосредственно город с дюжиной небоскребов на первой линии и старой застройкой дальше вглубь. А вдалеке виднелись горы, самые высокие вершины которых до сих пор оставались украшенными снежными шапками.

— Все-таки халтурщик этот А47, - поделился я Бусей своей точкой зрения на на ботаническую вакханалию, сидя в удобном кресле на террасе в ожидании членов своей команды, наслаждаясь бокалом махито и любуясь окружающими видами. Змееройка меня с энтузиазмом поддержала. Все последнее время я купался в эмоциональных волнах восторга, непрерывно генерируемых Бусей с того самого момента, как только Гоги подвел меня, к ней и Землеройка опознала своего любимого Командира. Она даже на радостях попыталась принять свою активную форму, что несомненно привнесло бы оживление в среде многочисленных курортников, гуляющих по парку. Пришлось ее тут же запретить это делать.

— Еще не время, — объяснил я тварюшке.

Оказалось, что способности Землеройки в умении — трансляция эмоций, возросли до3 уровня. И сейчас, сидя на террасе в отдалении не менее 500 метров от Буси, я мог прекрасно обмениваться с ней не только эмоциями, но и вполне себе абстрактными мыслями. Причем я было на секунду заподозрил, что Землеройка на самом деле значительно умнее, нежели пытается казаться, изображая из себя этакий всем на свете довольный котел по переработке органики. Во всяком случае она полностью меня поддержала в том, что демонстрируемый биоценозе не может быть стабильным долгое время. После чего я призадумался, откуда у монстра с Терры такое знание специализированной научной терминологии. Потом решил, что во всем виновато общение с Кеито, с которым Буся провела рядом почти две недели и решил строго указать японцу, чтобы он не забивал голову и не портил мне своими глупостями наивную и доверчивую зверушку.

Сам же Кеито обрадовался моему появлению не меньше чем Буся. Правда на его невозмутимой физиономии это некоим образом не проявилось, да и фраза: «Рад тебя видеть, Андрэ. Я уже начал беспокоиться, что мы можем провалить текущую миссию», не слишком-то демонстрировала безудержное счастье при виде меня. Возможно, я несколько преувеличиваю радость Кеито. А может быть японца смутило и выбило из равновесия мое восхищенное: «Ух ты!» при виде головного убора странной конструкции, судя по всему самой натуральной касы, сплетенной из соломы, лежащей у ного моего друга и доверху набитой монетами и денежными купюрами самого разного достоинства и страны происхождения. Местная валюта соседствовала в шляпе как с тугриками, так и с зелеными убитыми енотами. По-видимому это следствие того, что Кеита оказался полиглотом. Сейчас японец умчался в поисках Джона и Кеши, а Гоги обещал в ближайшие пол часа привести на точку рандеву Изю и Нику, а я предавался неге, расслабленно обсуждая с Бусей проколы А47 с точки зрения ландшафтного дизайна.

— Он бы еще небо в зеленый цвет покрасил, с него бы сталось. Железяка недоделанная, — саркастично заявил я. Молния, неожиданно громкий раскат грома и внезапно позеленевшее небо, намекнули мне на необходимость быть поосторожнее с критикой. Впрочем атмосфера быстро вернулась к природной голубизне, совершенно чистое небо, безо всяких намеков на грозу, позволили мне твердо заявить: «Не было ничего. Просто показалось. Наверное голова на солнце перегрелась. Надо у Изи ермолку попросить. Ну или у Кеито касу. Или у Джона цилиндр, а у Гоги папаху», увлекся я перечислением теоретически мне доступных и национально ориентированных головных уборов. После того, как перед глазами предстал собственный образ в женской соломенной шляпке с вуалью, подаренной мне Никой, решил, что точно перегрелся на солнце, а на голове готов носить только оселедец, как и положено казаку в шестом поколении.

От размышлений на заданную тему меня отвлек скандал развернувшийся внизу. Люди, имеющие отношение к кафешке, включая друх официантов мужского и одного женского пола, повара, на профессиональную принадлежность которого указывал колпак и бармена, который уверял, что он то и является владельцем заведения, а напитки смешивает для подработки. Так вот вся эта человеческая масса пыталась воспрепятствовать Кеше, сопровождаемом Джоном, встретиться с отцом — командиром, то есть со мной. Основным аргументом со стороны оппонентов выступала табличка с надписью на непонятном языке. На табличке была изображена собака перечеркнутая красной линией. Скорее всего текст гласил: «С собаками нельзя». Именно так и трактовал надпись Джон, указывая на то, что Кеша не собака, а осел. Его противники пытались расширить юрисдикцию таблички на всех животных. Наконец Кеше все это надоело и он продемонстрировал свое Классовое умение-Ослиный Рев. К счастью далеко не на всю громкость. В противном случае я оказался бы лишен возможности любоваться практически обнаженными девичьими фигурками, в большом количестве оккупировавшими пляж. А так дело ограничилось лишь тем, что мы больше не сможем рассчитывать на чай, кофе, капучино, и, что особенно обидно, на второй бокал махито, поскольку весь обслуживающий персонал во главе с владельцем стремительно покинул помещение и сломя голову умчался в сторону сопредельных гор. У меня закрылось подозрение, что и сапожную мастерскую Гоги приобрел сходным образом, вступив в преступный сговор с Кешей. После чего предыдущий владелец будки по ремонту обуви безвозмездно, считай даром, переписал ее на Торговца. Надеюсь, что это не более, чем мои фантазии. В последнее время мне свойственно ошибаться. Вот и с махито ошибся.

Оказалось, что с алкоголем таки все в порядке. Подымаясь на террасу Джон прихватил из бесхозного ныне бара несколько бутылок вполне приличного пойла, а также бокалы, оливки, и, самое главное, коктейльные соломинки. Вскоре на террасу подтянулись и остальные члены команды, естественно кроме Буси, которая приняла участие во встрече дистанционно. Признаться, я был рад этой встрече и судя по всему остальные участники разделяли мои чувства. Даже Ника сменила откровенно презрительное выражение лица на просто презрительное. Дополнительным фактором, подымающим настроение, послужило то, что Интерфейс сообщил об успешном закрытии всех текущих миссий. Сначала той где настойчиво рекомендовалось: Остаться в живых до момента встречи с командиром отряда

А потом и той, что была прописана только у меня: найти всех членов команды

Так что смерть, прописанная в виде штрафных санкций по первой текущей миссии и утилизация, обещанная во второй, нам больше не угрожала. Что и послужило основой для витиеватого тоста, который попытался озвучить Гоги. К своему стыду на пятой минуте, после особенно закрученной фонетической конструкции я не выдержал. И воспользовавшись своим служебным положением командира отряда прервал Торговца, сведя все к короткому: «За встречу!».

На самом деле все сложилось просто прекрасно. Оказалось, что помимо ликвидации угрозы смерти у всех присутствующих были разблокированы как Классовые, так и Дополнительный характеристики. К тому же восстановлены все физические параметры. И нынче мы представляли из себя не просто сборище авантюристов и мошенников, а отряд суперменов и супергелов. К последним я причислил Нику и Бусю. Способных выполнить любую миссию.

В этом я был твердо убежден все последующие пять минут, вплоть до того момента, как Ника обратила внимание на то, что береговая линия резко сменила свои очертания, поскольку вода откатилась километра на два. И предложила немедленно спустится вниз, чтобы собрать, пока не поздно, разноцветные ракушки в большом количестве появившимися на обнаженном морском дне.