– На вот, пожуй немного, а то на тебе лица нет, – протянула она учителю початок. Тот мгновенно жадно впился зубами в мягкие сочные зёрна.

– Поди, проголодался, прыгая по измерениям? Хорошо, что мы вовремя успели.

– Хорошо, очень хорошо, – с набитым ртом промычал Кирилыч. – Вы даже себе представить не можете, чего я натерпелся. Скажу откровенно, раньше никогда не посещал чужие миры. Да, много читал разных колдовских книжек, слышал рассказы других, того же Терэна. Но самому не довелось. И так сразу, в первый раз, переместиться в столь экзотическое место.

Вы только им не передавайте, но гигантские крысы оказались очень агрессивными. Я рта открыть не успел, как нас скрутили и чуть не закололи копьями. А какие у них ужасные зубы! Длинные и острые как бритва.

– Это ты не успел. А твой спутник, гадёныш такой, хотел здесь пожарище устроить. Спалить поле и самих грызцов. Это, знаешь ли, никому прощать нельзя.

– Да-да, Вы правы, ужасно. Я тогда ещё не знал, что Калай должен был меня убить и забрать себе золото. Какой коварный тип! И голова такая страшная, волчья. А ещё маг! Почему «Колесо Фортуны» настолько слепо и делает столь необдуманный выбор? Как можно доверять уникальные магические способности всяким чучелам?

Мальчики и Анфиска даже не сразу обратили внимание на исчезновение Гунтаса и грызцов. Сидели задумчивые, думая каждый о своём.

– Вы чего это приуныли, а, молодежь? – не поняла столь резкой перемены настроения старушка.

– Скажите, Сильвия, – ещё немного помолчав, первым заговорил Колька. – Калай – он совсем глупый? Добровольно отказаться от звания мага – это каким же дураком надо быть?

Старый маг устало присела на землю и, теребя в руках листву от початка, немного подумав, ответила:

– Вам, ребятки, надо понять одну вещь. Нет среди существ глупых или умных. Нельзя так делить ни лысаков, ни кого бы то ни было. А есть слабые и сильные. Я имею в виду не физическую силу, а крепость характера. Вот и вся мудрость. И даётся такое «разделение» ещё при рождении и ни в каких школах или институтах не прививается. Исходя из этого существа себя и ведут сообразно всю жизнь.

– И как отличить одних от других? – спросил Сервоет.

– Очень просто. Любимые поговорки слабых «Не мы такие, жизнь такая», «С волками жить, по волчьи выть» и ещё множество подобных. Эти существа всю жизнь подстраиваются под чужой образ жизни, копируют наиболее успешных и знаменитых сородичей. Не смеют слова сказать, если до этого его не произнёс их идеал. Стараются дружить только с себе подобными. Любое инакомыслие вызывает у них отторжение и несварение желудка.

И получается так, что они живут не самостоятельно, как полноценные независимые создания, а лишь повторяют чужую жизнь, проживая её вслед за кем-то. Понятное дело, что из слабых никогда не получаются ни великие поэты, ни известные музыканты и художники, ни гениальные ученые. Потому что, если ты идёшь в толпе и постоянно заглядываешь кому-то в рот, – значит, имя твоё «толпа».

– Но никто не любит бунтарей и революционеров, бабушка, – заметил Валерка.

– Совершенно верно, и знаешь почему? Потому что больше всего на Свете слабые боятся перемен. Если они начнут меняться – значит, придется признаться самим себе, что прошлая жизнь была не совсем верная. И выбрали они этот путь по своей слабости, повинуясь чужому мнению, хотя у них были и другие варианты. И тогда придется ещё раз напомнить себе – ты слабый!

Поэтому любимое занятие слабых – испытывать сильных на прочность. Встретят эдак десяток слабачков сильного, сразу возьмут в руки «палки» и начинают его «метелить».

Сначала слабо ударят, отойдут и смотрят. Ага, выдержал, значит, можно посильнее вдарить. И так до тех пор, пока сильный не сломается. И тогда они бросят его со словами: «Всё в порядке, он тоже слабый. Просто шкура у него немного потолще». И воцарится в их душах покой и безмятежная слабость.

– Но почему сильные не могут дать отпор? – возмутился Сервоет.

– А как тут биться? Так уж заведено, что слабых созданий всегда гораздо больше, чем сильных. На том гармония в мирах и держится. А почему так, это не ко мне вопрос.