Оставляя на полу мокрые следы, Альбина вошла в бедно обставленную комнату: выцветшие обои, застиранные занавески, просиженный диван, под ножку стола подложена картонка. Что же, для временного убежища – очень неплохо. Кроме того, никому и в голову не придет искать ее здесь.

Она положила ребенка на диван, застеленный рваным пледом. Надо поспешить, еще немного, и будет поздно.

– Ах ты батюшки! Сынок-то твой, – бабулька перелистнула несколько страниц паспорта и прочитала, – Никита, чего-то он у тебя посинел весь. Да он же больной совсем! Может, врача позвать?

От бабульки следовало поскорей избавиться.

– С ним все хорошо. Я сама врач, – Альбина посмотрела на ребенка; времени, чтобы помочь ему, оставалось все меньше и меньше. – У вас не найдется теплого молока? Я заплачу.

– Уже бегу, – бабулька схватила протянутую Альбиной вторую купюру. – Ох, до чего же ты хорошая постоялица.

Бабулька исчезла за дверью.

Альбина тут же сняла с ребенка мокрую одежду, завернула его в плед и вытряхнула на диван содержимое своих карманов. Ей не удалось сдержать удивленный свист, когда она увидела несколько солидных пачек денег.

– Я и не думала, что здесь столько. Ну что же, так будет меньше проблем.

Но ее сейчас гораздо больше волновало другое. Среди пачек денег оказался маленький флакончик с прозрачной жидкостью. Флакончик, который она раздобыла с громадным трудом и хранила как величайшее сокровище. Но ничего не поделаешь, настало время его открыть.

Семь капель попали ребенку в рот. Несколько минут он отплевывался, потом плач стих.

Альбина напряженно ждала.

Синева ушла с лица малыша, и вскоре на его щеках заиграл здоровый румянец. Вздохнув с облегчением, Альбина принялась обрабатывать рассеченную бровь младенца.

– Ух ты, уснул уже, – просюсюкала вернувшаяся с молоком бабулька. – Славненький-то какой. Никита, Ник, значит. Интересно, кем ты вырастешь?!

В этот момент Альбина решила, как поступить. Неожиданно все встало на свои места. Ответ был рядом, он спокойно сопел во сне.