— Зачем? — удивилась Варька. Но старуха, спохватившись, что сболтнула лишнее, закрыла рот ладонью. Залезла в телегу и, уезжая, сказала:

— Коль доживете — увидите сами…

Девчата ничего не поняли. Съев яйца, закопали скорлупу. И вскоре забыли о разговоре с Матреной.

Вечером, вернувшись в барак, подмели пол в коридоре, помылись, поели и, тихо переговариваясь, незаметно уснули.

Бабы барака будто не видели их. Не замечала девчонок и бригадирша с Шуркой. Никто их не задевал и не ругал.

Тонька с Варькой радовались внезапному покою. А дни неумолимо приближали их к субботе.

С утра до вечера все шло как обычно. Даже когда вернулись с работы, не заметили ничего. Но едва им стоило поесть и присесть на кровать, услышали, как резко захлопнулась входная дверь барака. Бабы вошли в комнатищу толпой — все разом.

— Ну, что, поиграем, девки? Кого нынче на атас выпрем? Кто напрокундил? — зыркнула Семеновна по сторонам и пошла к Тоньке.

— Ты, шваль психоватая, выметайся отсюда в коридор. На дверях постой, вместо сторожа. Чтоб ненароком кого чужого не занесло. Кого приметишь, предупреди нас. Три раза в дверь стучи громче. А прозеваешь — смотри! Потеряешь душу! — поднесла кулак к Тонькиному лицу. И легко вышвырнула ее за дверь.

— Я с нею! — кинулась Варька следом.

— А ты куда навострилась, дурковатая? Влипла к нам, теперь не рыпайся. Будь, как все, своею, не то сдохнешь. Секешь?

— Нет, — созналась Варька и кинулась к двери на отчаянный Тонькин стук.

— Куда, дура? — отшвырнула ее Семеновна и, легко ухватив в охапку, потащила на свою постель.

— Что вам надо от меня? — сжалась Варька в испуганный комок.

— Молчи, дура! Заменю тебе мужика. Не то шибко вы заноситесь своими целками. Нехай и вы вровень со всеми дышать будете. Без гонору, — отшвырнула Варьку к стене.

Не тронь! Отпусти! Старая сука! — орала Варька, вырываясь, кусая Семеновну. Но та сунула ее головой в стену. Варька потеряла сознание. Очнулась от резкой боли. Увидела Семеновну с окровавленным пальцем. Она смеялась:

Вот и стала ты бабой! Без мук. В секунду. То-то, дурковатая.

Вокруг смеялись бабы. Варьке стало страшно и горько.

За что судьба так посмеялась? Как жить теперь? Да и зачем жить оплеванной, испозоренной? Она мигом сорвалась с постели. И, не помня ничего, кинулась к окну. Разбив его вдребезги, выскочила наружу.

Тонька сидела за бараком и ничего не слышала. Она не видела Варьку, выскочившую в окно. А утром, чуть свет, продрогшая вошла в барак. Поискала Варьку в постели. Ее не было.