Честно говоря, «бесплатный» перелет мне обошелся намного дороже обычного, по затратам личного времени и сил — так абсолютно точно. Проще было купить билет по двойной цене, чем две ночи не спать, мучиться с наглядной агитацией и доказательствами моей любви к авиации. Но билетные спекулянты исчезли, возможно надолго, так что другого способа улететь не осталось.

После того, как все приготовления были закончены, я собрал вещи, прихватил пишущую машинку в футляре и тубус с плакатами, попрощался с родителями и отправился в аэропорт. В кассе билетов не было, да она мне и не нужна была более, поэтому, сдав багаж на хранение, прямиком прошествовал к служебному входу, и беспрепятственно добрался до кабинета главного инженера аэропорта. Времена «непуганого обывателя», отягощенные провинциальностью бытия: заходи кто угодно и иди куда хочешь. Даже вахтера нет. Хотя режимный объект, как никак.

Найдя кабинет главного инженера, я нагло завалился внутрь и сообщил, что я от «Марии Ивановны», которая мне приходится соседкой по дому.

Тем и нравится мне советский образ жизни и отношения в обществе, что здесь можно обратиться запросто к фактически незнакомому человеку с просьбой, и тебя не обязательно отфутболят сразу. Могут выслушать и даже помочь! Не всегда, конечно, но вероятность успеха тем выше, чем искреннее и убедительнее будет звучать твоя легенда. И чем качественнее подготовка.

Со всеми этими компонентами у меня был полный порядок. Недавно дембельнулся, ранен в боях, комиссован, награжден медалью. В доказательство предъявлен военный билет с соответствующими записями. Саму медаль цеплять постеснялся, чем сразу заработал очки в свою пользу. Начальник одобрительно выслушал мой рассказ, но в ответ логично поинтересовался: он тут при чем?

— Всю жизнь мечтал об авиации. Летчиком стать не повезло, а теперь и по здоровью не светит. Решил учиться на авиаконструктора. Хочу перевестись в МАИ — Московский авиационный институт. Кровь из носу — завтра надо быть на собеседовании. Будут смотреть мой проект, эскизы я посылал раньше, сейчас пришло согласие. Вот!

И ведь не соврал почти. Действительно мечтал, поэтому всю жизнь собирал модельки самолетов, журналы и справочники по авиации. Понятное дело, что знания мои поверхностны и вызовут лишь улыбку у настоящего специалиста, но зато внешний вид большинства летательных аппаратов из моего времени мне хорошо знаком.

После чего развернул ватман.

— Ну ты блин даешь! — примерно так выразился главный инженер, когда узрел конвертоплан в трех проекциях. Понятное дело, что это наглый плагиат с «Оспрея», причем не слишком точно прорисованный из-за спешки.

Двухвостый «Раптор» почему-то главного инженера не впечатлил, хотя профессионал сразу обратил внимание на необычную обтекаемую форму истребителя. Пришлось просветить о концепции «малозаметности», использовании радиопоглощающих материалов и эффективной площади рассеяния.

Почему-то вместо восторга винглеты вызвали недоумение — я не поленился изобразил все, какие вспомнил. Это модные в моем времени законцовки на концах крыльев пассажирских самолетов. Встречаются они самых разных видов и форм: от обычных закругленных до совсем уже экзотических. Например: саблевидные на «Суперджете» или невероятные спироиды (Spiroid), похожие на кольца на концах крыльев. На Западе их уже начали ставить на первые экспериментальные Боинги и бизнес-джеты, в СССР же экономия топлива в авиации никогда не считалась приоритетной задачей, поэтому внедрять их начали с опозданием на десятилетия уже после распада Союза. Но не произвели дополнительные крылышки на главного инженера никакого впечатления, хотя я на них больше всего рассчитывал. Экономия топлива в семь-десять процентов — это не шутки, даже на фоне советского презрения к экономии керосина. Наверное, без расчетов и убедительного научного обоснования они выглядят как экзотическое баловство. Но внешний вид — это максимум, что можно выдавить из моей памяти. В лучшем случае я могу подсказать, какой проект выйдет удачным или провальным. Тот же «Оспрей» — конвертоплан оказался слишком сложен в устройстве и обслуживании, пилоты жаловались на тяжелое управление, аварийность превысила все разумные нормы. К тому же, он оказался слишком дорог в сравнении с обычным вертолетом при сомнительных преимуществах.

Завершающий удар нанес ватман с модернизированным Ан-2. Пятилопастной винт и двигатель жидкостного охлаждения вызвали кучу вопросов, а изогнутое нижнее крыло, состыкованное с верхним, озадачили главного инженера не на шутку. Особенно же его развеселила идея, что благодаря отводу тепла от двигателя, теперь внутри салона будет нормальное отопление. Советский Ан-2 имеет двигатель воздушного охлаждения, поэтому на высоте холод в салоне страшный. Штатный отопитель слишком слабый и не справляется. Конструкция самолета знакома хорошо, на старом «кукурузнике» приходилось летать несколько раз «на северах», и даже новый, который изображен на картинке, опробовать успел. В нашей области одну штуку для санавиации закупили в 2016 году, правда, со старым обычным крылом. Не знаю, как тяжело больных, а губернатора по области на нем часто возили.

К сожалению, проект этот реализовать в 1989 году невозможно, нет для него двигателя, нужно разрабатывать с нуля.

Стоит ли удивляться, что после всего этого просьба помочь купить билет до Москвы была встречена с полным пониманием. Но поскольку билетов в кассе не нашлось даже для главного инженера аэропорта, то меня просто посадили в кабину к пилотам на Ту-134.

До Москвы было два часа лёта, поэтому пришлось заново разворачивать плакаты со схемами и рисунками, знакомить экипаж со свежими чудесами авиастроения. Заодно веселить стюардесс анекдотами из моего времени. В награду за помощь пообещал подарить летчикам картину с «Раптором», но уже в цвете и с советскими звездами на крыльях. Так что расстались лучшими друзьями, а у меня образовался тот самый «блат» в «Аэрофлоте». Хотя слово это ругательное, и ко мне его лучше не применять.