— Ну и зря. Где вы еще узнали бы подробности из жизни провинциальных олигархов следующего тысячелетия. Короче, гуру маркетинга привез с собой методику обработки региональных СМИ на предмет изменения тенденций освещения предвыборной компании.
— Ну и?
— Любое решение в избирательном штабе противника обязательно отражается на подконтрольных ему СМИ. Причем заранее, даже если он нем публично еще не заявлено. Лишь очень опытные политтехнологи умеют купировать этот эффект. В большинстве случаев этого никто не делает, и можно предугадать действия противника.
— Абракадабра какая-то. Никто не будет предупреждать заранее газетчиков о своих планах.
— Как только решение принято, начинается целенаправленно меняться повестка дня, информационный тон и акценты, готовиться почва для основного события. Вот это изменение информационного поля и есть важный признак готовящегося наступления. Сами газеты понятия могут не иметь, что задумано, обычно их используют в темную на этом этапе.
— Все равно, непонятно, что именно мы должный обнаружить в советских газетах?
— Товарищ генерал, я вам поражаюсь. Любая республиканская газета — это рупор, который вещает от имени тех товарищей, которые этой республикой управляют. Надо лишь разобраться, о чем они вещают. Всякое изменение повестки дня должно привлекать наше внимание и анализироваться.
Эпилог
— Проходите товарищ Морозов. Присаживайтесь. Вот, вы какой, оказывается. Живой провидец, надо же. Наслышан о ваших заслугах.
— Спасибо, товарищ Лигачев. Всегда рад помочь родной стране.
— Обращайся по имени отчеству: Егор Кузьмич. Не надо скромничать. Председатель КГБ Владимир Александрович Крючков высоко оценил твою работу. И не только он. Товарищ Чаушеску просил передать личную благодарность и вручить высокую правительственную награду герою.
— Эээ. Служу Советскому Союзу! — немного растерялся я, поскольку понятия не имел как надо отвечать при награждении румынскими медалями.
Оказалось, что это не медаль вовсе. Орден Звезды Румынии второй степени из серебра с фианитами. Правда, радость оказалась недолгой. Вручили и тут же отобрали, отправили на ответственное хранение в закрома КГБ СССР. Пообещав выдать ровно через три года, уже насовсем. До того момента мне запрещено не только носить орден, но даже упоминать о награждении. К тому же, выписан наградной документ на Алекса Севера. Что вообще ни в какие ворота не лезет. Понимаю, что секретность и конспирация, но кто мне поверит с бумажкой на чужое имя?
Кроме звезды с каменьями мне оказалась положена премия в три тысячи румынских лей. Или леев? Сколько это в рублях — понятия не имею, как и то, каким образом мне её собираются выдавать. Чеками «Березки»? Так их вроде отменили во время компании по борьбе с привилегиями, еще при Горбачеве, а румынские фантики в «Березке» точно не принимают, только твердую валюту.
Впрочем, я отвлекся. Товарищ Лигачев снова заговорил.
— Пригласили мы вас, вот по какому поводу… Через две недели в Советском Союзе намечается военный переворот.
— Наконец-то. Давно пора!