— Тогда не нужно делать такие драматичные паузы.

— А, простите.

— Долго готовить лекарство?

— Вовсе нет. Можете пока выпить чаю, я вас позову.

Через четверть часа всё готово, и Златомир держит в руках шприц, чем-то похожий на знакомые мне инъекторы, только цвет содержимого отличается.

— И вот эта смесь должна вылечить Эстер? Она ей не навредит? — перестраховываюсь я.

— Должна вылечить и нет, не навредит. Я знаю, что делаю.

Не врёт.

Глянув на Бекку и дождавшись её кивка, говорю:

— Хорошо, док.

Тот с уверенным видом делает укол, который пожилая дама принимает стоически. Лишь бурчит вполголоса:

— И что, даже банки на спину ставить не будем? А рыбий жир? А пиявки, в конце концов?

— Всё, — констатирует врач, сверкая светящимися глазами. — Лимфома рассосалась. Мутации в ДНК должны исчезнуть в течение 36-и часов. Поздравляю, вы полностью здоровы.

Пока семья Штайнберг обнимается, подхожу к Апотекарию и говорю:

— Док, позови кого-то из крепких парней.

— Зачем? — удивляется он.

— Тяжести таскать.

Я выгружаю из кольца три трофейных комплекта доспехов и три единицы оружия.

— О, нет, не стоит, — мнётся Златомир. — Помогать людям мой долг. Я давал клятву Гиппократа.

— Ресурсы ты тратил свои, а ещё мы помним добро. Не спорь.