— Ты обещала поужинать со мной, — напоминаю, уже стоя в прихожей.

— Помню, — ее щеки снова розовеют.

— Я позвоню и скажу, где и во сколько, хорошо? — внимательно слежу за ее реакцией.

— Да, — она даже кивнула для убедительности.

Подхожу ближе, целую ее в щеку. Леся сжимается, а я злюсь. Этой злости нужен выход. Пожалуй, заеду в тир. Давно не стрелял. Может это поможет немного прийти в себя.

— Пока, малыш, — стараюсь тепло улыбнуться. Леся только кивает в ответ, и я покидаю ее квартиру, слушая, как щелкает замок на двери и с трудом сдерживаю себя, чтобы не вернуться обратно.

От ее дома через центр, по спальным районам и на другой конец города. Старый тир у одного из знакомых ребят, только для своих. Увидев меня, его хозяин подобрался, распрямил плечи и молча кивнул. Сюда я приезжаю только когда становится совсем хреново, и выключаюсь из реального мира на несколько часов. На этот период в тире не остается никого, давая мне возможность оторваться и выплеснуть все дерьмо, что просится наружу.

Проведя в этом замечательном месте больше четырех часов, успокоиться так и не вышло. Это утро вышибло меня из колеи настолько, что я уже добрую половину дня не могу взять себя в руки. Бросив измываться над оружием и мишенями, отправился в ближайший бар. Тоже неплохой выход. Просто нажраться в одиночестве.

Отключив телефон взял бутылку водки, томатного сока и устроился в самом неприметном углу этого непрезентабельного места. Мне сейчас плевать, где пить. Лишь бы крышу не снесло, и я не вернулся к ней.

Интересно, чем она занимается?

Нет! Помотал головой, выгоняя мысли о Лесе из своей белобрысой головы и опрокинул первую стопку.

Бутылка «беленькой» улетела за пару часов и шатаясь, я рухнул в такси на заднее сиденье, думая о том, что тачку придется забирать отсюда завтра. Похуй! Сейчас домой. Спать!

Водила меня еле растолкал. Продрав глаза, все так же шатаясь, дал ему денег и поднялся к себе. В поганом настроении, дико голодный вошел в квартиру, где опять из съедобного только трава. На встречу мне выскочила Анька. Красивая. В каких-то очень коротких шортах и топе, через который проступают крупные соски.

— Дись, — она удивленно на меня смотрит. — Дись, ты чего, пьяный?! — облокотился спиной о стену, чтобы меньше шатало, и уставился на нее.

— На кой хер ты мне тут нужна? — задал вопрос, опешивший девушке.

— Зай, прости меня, а, — начала она.

— Пошла вон, — выплюнул ей в лицо и собрался пойти спать. Пожрать все равно не светит.

— Денис, не надо, — хнычет. — Я буду хорошей девочкой. Я…

— ИДИ НА ХУЙ! — ору на нее. — ВОН, Я СКАЗАЛ! И барахло свое забери! — отодвинул ее в сторону и упал на диван, закрывая глаза.

— Зааай, — мне кажется, я даже сейчас, не глядя на нее, вижу, как противно трясется ее нижняя губа. Будет истерика. — Ну Заааай, ну ты чего?! Ну прости. Но ты ведь тоже виноват!