Ввод какого-то вещества в капельницу, пара минут и спасительная безэмоциональная яма. Никогда не думала, что дойду до такого… Но сейчас забыться и окунуться в сон без сновидений кажется чуть ли не самой заманчивой вещью на свете. Надеюсь, смогу отдохнуть…

Проснулась, поела и снова уснула, затем все повторяется вновь. В голове сплошная каша, думать ни о чем не получается, эмоций нет, чувств тоже, сплошной туман. Пытаюсь понять сколько прошло времени с момента моего поступления и не выходит — все смешалось. За окном темно — утро, вечер, ночь? Я полностью дезориентирована. Веки слишком тяжёлые, сами опускаются вниз. Глаза закрываются… Здравствуй, тьма!

Шум, доносящийся из коридора, выдергивает меня из ямы. С трудом прихожу в себя, чувствуя, что кому-то нужна. Волнение накрывает с головой, никакие препараты тут не помогут, стоит только услышать голос человека, нарушившего тишину и покой больных.

— Сюда нельзя посторонним! — ругается медсестра. — Мужчина! Немедленно покиньте реанимацию!

— Где она?! — требовательный тон, непоколебимая решимость и точная уверенность добраться до цели.

— Вам к ней нельзя! — ругается женщина, но судя по всему, её призыв остановиться оказывается полностью проигнорированным. — Да что ж вы творите?! Врач только стабилизировал состояние! Ей волноваться нельзя! Да стойте ж вы!!

Но медсестра не в силах остановить двухметрового накачанного мужчину, который желает добраться до своей женщины. Я вижу его и внутри трепетно забилось сердце. Он пришел. Он здесь.

Денис идет напролом, для него нет преград, словно бульдозер, сминает любое препятствие на пути. Он похож на бойца, которому кровь из носу нужно добраться до цели и не поздоровится тому, кто встанет у него на пути. Собран. Тверд. Целеустремлен.

Мужчина проходит мимо стеклянной перегородки, мельком бросает свой взгляд на меня и, не узнав, целенаправленно движется дальше. Хочу крикнуть ему, подать знак, но не могу — силы иссякли. Словно почувствовав, он резко останавливается у границы палаты, поворачивает голову и смотрит на меня в упор. Наши взгляды встречаются. Доля секунды, узнавание, взрыв. Резко разворачивается и размашистым шагом возвращается назад.

Я наблюдаю за происходящим как бы со стороны, словно все происходит не со мной. Не знаю, что мне там вкололи, но оно не справляется под натиском эмоций, которые упорно желают пробраться наружу. Радость прорывает барьер и вырывается на свободу сквозь образовавшуюся брешь.

Мужчина залетает в бокс и замирает на пороге, с тревогой смотря вперёд. Он окидывает взглядом приборы, подключенные ко мне, хмурится. Брови сведены воедино, губы плотно сжаты, он напряжен до предела. Волнение во взгляде усиливается с каждой секундой, ещё немного и, кажется, произойдет замыкание, а потом последует взрыв.

— Денис, — шепчу на выдохе, протягивая ему руку. Капельница натягивается, начинает щипать под кожей, приходится тут же вернуть ее в исходное положение. Мне нужно его потрогать, только так пойму, что он не померещился.

— Мужчина, — грозно ругается медсестра. — Покиньте реанимацию немедленно! Иначе я вызову охрану!

Но Денис её не слышит, все внимание сосредоточено на мне. Между нами устанавливается неразрывная связь. Он гипнотизирует меня взглядом, завораживает, излечивает. Некогда ледяные голубые глаза сейчас наполнены нежностью, заботой, любовью и от этого бешеного коктейля у меня перехватывает дух. Мужчина нетвердой походкой приближается ко мне и останавливается в шаге от кровати. Замирает.

Его распирает изнутри, я вижу, как его буквально разрывает на части. Меня и саму колотит не на шутку, дыхание сбивается, от волнения не могу связать двух слов. Медсестра подходит к капельнице, вводит какой-то препарат и спешно покидает палату. Но нам совсем не до неё.

— Прости меня, пожалуйста, — шепчу одними губами, силы покидают и на меня вновь накатывает темнота. Пытаюсь с ней бороться, но не выходит, веки снова тяжелеют, глаза сами по себе закрываются и тьма своими липкими щупальцами втягивает меня в пучину. Перед тем, как окончательно провалиться в забытье, чувствую тепло на своей руке, нежные поглаживания, лёгкое пожатие и влагу от скупой мужской слезы, ненароком упавшую на раскрытую ладонь.