— Ах, вот что. Хорошо. — Стив посмотрел на нее слишком пристально. — Скажите, Брайони, вы что-то знаете?
— Нет, я лишь подозреваю, что вы собираетесь дать мне совет.
— Послушайте, не впадайте в паранойю. Это вам не к лицу.
Брайони повесила сумку через плечо и встала.
— Станешь тут параноиком, если тебя постоянно стремятся подловить. Увидимся в четыре.
К четырем часам дня она не выяснила ничего, способствующего продвижению расследования. Двое из опрошенных свидетелей утверждали, что видели кого-то у входа в колледж, но дали абсолютно противоречивые описания этого человека. Миссис Годвин, которой, судя по всему, врачи давали огромные дозы транквилизаторов, практически на любой вопрос отвечала: «Не могу представить себе» или «Понятия не имею».
А вот Брайони вполне могла представить себе, что миссис Годвин вообще мало о чем имела понятие даже в лучшие времена. Она разговаривала хныкающим голосом, вероятно, в обычной своей манере, и потому ей было довольно трудно сочувствовать. Очевидно, Годвин относился к числу тех людей, что не обсуждают работу дома, так как его жена знать не знала, в какие комитеты он входил, были ли у мужа какие-либо осложнения в отношениях со студентами в прошлом учебном году и вообще, беспокоило его что-то в последнее время или нет. Вдова лишь отрешенно покачала головой, когда Брайони назвала ей имя Мэтью Квина, потерла пальцем брошь на горловине узорчатой блузки и уставилась на полированную поверхность кофейного столика.
Было около часа дня, когда Брайони завершила разговор. Стоя в ожидании поезда на ветхой Северной линии метро, на станции Хайгейт, девушка подумала, что у нее и вправду осталось время, чтобы пройтись по магазинам, если бы возникло такое желание. Но его-то как раз и не было. Необходимо каким-то образом заставить Макриди всерьез воспринять историю про Квина. Пожалуй, следует показать ему запись беседы с комендантом в отпечатанном виде. Брайони сообразила задним числом, что ее саму убедила в правдивости и важности последовательность изложения, а значит, необходимо донести всю эту историю до суперинтенданта в полном объеме и правильном порядке. Что действительно могло сработать, так это докладная старшего преподавателя, присутствовавшего на том экзамене по анатомии во время летней сессии 1967 года, но, чтобы рыться в архивах колледжа, нужен был ордер. И тут ей в голову пришла новая идея. Ведь Колин Олдройд как раз пришел в колледж в этом году. Конечно, если Брайони позвонит ему и кое о чем спросит, то у нее не возникнет осложнений. Может же она проявить небольшую инициативу.
Вернувшись на Вайн-стрит, Брайони отдала машинистке свои записи, отметив, что в первую очередь следует отпечатать беседу с Перрином, а потом отправилась на свое место, чтобы позвонить Олдройду.
Доктор ответил сразу, а как только Брайони представилась, вспомнил, что она присутствовала на его допросе в полицейском участке. Однако на главный вопрос у него не было столь же быстрого ответа.
— Шестьдесят седьмой год? Понимаете, я ведь тогда только-только пришел в колледж. Моя стажировка началась зимой шестьдесят шестого, так что я не входил ни в один комитет вплоть до следующего года. Я не думаю, что смогу помочь вам. Лучше посмотреть экзаменационные ведомости и другие документы, но это закрытая информация, и я не знаю, к кому сейчас следует обращаться. Конечно, раньше этим занимался профессор Годвин. Если хотите, я поспрашиваю, возможно, кто-то помнит Мэтью Квина.
— Спасибо, доктор Олдройд. Если вы можете сделать это, не вызывая беспокойства или недоумения окружающих, я буду очень вам признательна. Уверена, что вы понимаете: необходимо избегать лишних сплетен и необоснованных предположений.
— О да, в этом и так недостатка нет, заверяю вас.
Сегодняшнее совещание у Макриди не имело ничего общего со свободной дискуссией, состоявшейся в начале расследования, пять дней назад. Были приглашены также люди, не входившие в состав их группы, в том числе Джимми и стенографистка.
— Сегодня мы совершенно убеждены, что нам удалось выявить более раннее убийство, совершенное тем же самым преступником, — заявил Макриди. — Большинство из вас вчера получили короткую информацию об этом — я не имею в виду тех, кто предпринял попытки разузнать все окольными путями. Кроме того…
Суперинтендант лишь мельком глянул на Брайони, и выражение его лица при этом нисколько не изменилось.
— Кое-какие дополнительные сведения про дело «Висячих Садов» были получены сегодня, в результате расследования инспектора Латема. Тело жертвы было изуродовано: правая рука отсечена чуть ниже лучезапястной кости, левое ухо также отрезано. Не исключено, что одна из этих частей тела или даже обе они были отправлены в полицию, так как через шесть дней после убийства в участок прибыла посылка, адресованная старшему инспектору Ратгерсу. Однако ее передали пиротехникам на предмет выявления бомбы, и те ее уничтожили, не открывая. К сожалению, нам остается только гадать о содержимом этой посылки.
«Ну, что же, здесь вы оказались впереди меня, — подумала Брайони. — Кто-то быстро и четко отследил путь посылки. Скорее всего, Пелгрейв».
Макриди внимательно осмотрел всех собравшихся, а затем остановил взгляд на Стиве:
— У вас есть что добавить, Латем?