– Правда, – прошептал Антракс, вновь поднимаясь руками по бедрам жены и скользя откровенно по ягодицам.

Ему нравилось едва ощутимо массировать их. Это всегда успокаивало, а Лилайна не возражала. Ей тоже нравились такие прикосновения его рук.

– Ты хороший, – прошептала она и мимолетно коснулась губами его губ. – И я жалею только о том, что ты не был первым.

Антракс фыркнул.

– Я был первым, – уверенно заявил он.

Лилайна даже вздрогнула от этого заявления. Она много думала о том, что не была невинна, становясь его женой, но всегда боялась об этом говорить.

– То, что сделал Дерша, не имеет никакого отношения ни к любви, ни к близости, ни даже к сексу, – продолжал мужчина, внимательно глядя на нее. – Он просто подонок, которому нужно было изнасиловать девочку, чтобы задеть меня. Мне плевать, что он порвал какую-то там мембрану, почему это вообще может быть важно?

Его руки скользнули по ее спине. Он приподнялся и даже сел, не сводя с нее глаз и прикасаясь кончиком носа к ее носу.

– Лил, самое важное же не в том, чтобы член в женщину запихнуть, а в том, чтобы она хотела быть твоей. Вот если бы был человек, которого ты любила, которому ты по-настоящему принадлежала… Не знаю, что бы я с ним сделал. Не знаю, смог бы я это вообще пережить. Ты была только моей, принадлежала только мне, раскрывалась только со мной, – говорил Антракс тихо, сжимая руками платье на ее спине, скользя пальцами по коже. – Ты моя и я убью любого, кто попробует тебя забрать, это даже не обсуждается.

Лилайна закусила губу и чуть не заплакала. Только ее муж мог говорить грубо и прямо вещи, что в действительности были больше признаний в любви.

– Не надо никого убивать, – прошептала Лилайна. – Я правда рада быть только твоей, ты ведь мой.

Антракс улыбнулся и поцеловал ее в уголок дрожащих губ.

У Лилайны внутри в очередной раз все оборвалось. Из холода обиды и сдержанности ее мгновенно бросило в жар. Двумя руками она поймала лицо мужа и попыталась рассмотреть в темноте его ярко-синие глаза. Ей виделся только холодный отблеск луны, но она мгновенно забыла об этом, ощущая рукой, что Антракс убрал мастику с лица. Левой рукой она касалась грубых шрамов на его правой щеке, а кончиками пальцев – обгоревшего хрящика уха. Ей хотелось убрать руку, но она запретила себе, желая принять это неприятное ощущение. Правая рука прикасалась словно к другому лицу – чуть колючему и горячему, словно ее муж был охвачен жаром, а не тем же волнением, что тревожило ее.

– Если я хоть что-то знаю о тебе, ты никогда не сделаешь ничего, что я бы тебе не простила, – прошептала Лилайна еле слышно, сама не понимая, почему у нее дрожит голос.

– Ты меня плохо знаешь, – так же едва слышно совсем без эмоций ответил Антракс.

Он замер неподвижно и только смотрел на жену, превратившуюся ночью в силуэт со сбившимся дыханием.

– Не думаю, – отвечала Лилайна шепотом. – Можешь ты, конечно, все, но это не значит, что ты будешь делать это. Я знаю, что ты всегда будешь только мой, но, когда вижу женщин с откровенным интересом и тебя с холодным спокойствием, с которым ты способен на все, даже на безумную страсть, я схожу с ума, понимаешь?

– Нет, – честно признался Антракс.

– Ты не понимаешь, а я плакала, пока ты не пришел.

– Дуреха, – с явной улыбкой прошептал Антракс.