Татьяна осторожно подошла и взяла ее за плечо:

– Послушайте! Послушайте, уже утро…

Та сильно вздрогнула и открыла мутные глаза. Уставилась на склонившуюся над ней Татьяну и вдруг улыбнулась:

– Ой, я и забыла, что вы у меня… Который час?

Узнав, сколько времени, она всполошилась:

– Женьку проворонили! Она явно вернулась!

Наспех одевшись, женщины поспешили наведаться в соседнюю квартиру. Но из дверного косяка по-прежнему торчала оставленная ночью записка. В ней Алина сообщала, что ключи от квартиры находятся у нее, и просила, чтобы девушка к ней заглянула.

– Может, она у родителей? – предположила Алина. – Давайте поднимемся?

Татьяна согласилась. Им отперли немедленно, но впустили в квартиру крайне неохотно. Отец Жени, с трудом раскрывая глаза и рот, сообщил, что сейчас все уйдут на работу. Было видно, что он провел бессонную ночь, а перед рассветом крепко выпил. «Как он будет проверять чужое зрение, если сам ни черта не видит?» – подумала Татьяна.

Но Женя была там. Она явилась час назад, приехала на такси. И сейчас сидела в своей комнате, вдвоем с матерью. Женщины прошли туда и увидели следующую картину – Юлия устроилась на полу, подложив под себя диванную подушку, и нервно курила, часто выпуская дым. Татьяна с сожалением подумала, что та снова сорвалась – это при ее-то болезни… Дочь лежала на диванчике, будто мертвая – навытяжку, уставившись в потолок. То, что она еще жива, можно было понять только потому, что девушка иногда моргала.

– Доброе утро, – чересчур громко для этой тихой комнаты произнесла Алина.

Юлия даже не взглянула на нее. Она яростно била пальцем по сигарете, стряхивая несуществующий пепел. Зато Женя приподнялась на локте и посмотрела на гостей. Молча – без единого комментария. Татьяна тоже не могла вымолвить ни слова. Она прислонилась спиной к стене и не сводила глаз с девушки.

– Сдали голубчика? – весело интересовалась Алина, подходя к окну и распахивая его настежь. – Извините уж, но вы так накурили… Юль, что ж ты делаешь? Тебе нельзя!

– Мне уже все на свете нельзя, – тихо откликнулась она. – Какая разница-то? Месяцем раньше, месяцем позже…

– Мам, перестань, – сказала Женя. – Я ведь уже сто раз извинилась.

– Извинилась? – Женщина качнула головой. – Мало проку от твоих извинений. Уж ты прости… Но не слишком ли поздно ты спохватилась? Что теперь будет? Мы никогда от этой грязи не отмоемся. И молчала, молчала, дрянь такая! – неожиданно закончила она и, вскочив на ноги, выбежала из комнаты.

Женя пожала плечами:

– Ну вот. Я покончила со всем этим, а она… Ладно. Всем плевать, как я себя чувствую. Как я устала! Все только о себе и думают!

Она явно готовилась зареветь и раззадоривала себя жалобами. Алина купилась – она сделала попытку утешить девушку, заявив, что с родителями нужно помягче, они много настрадались, но отношения обязательно наладятся. Она уже начала рассказывать какую-то поучительную историю из собственного жизненного опыта, но Татьяна ее оборвала. Она достала из сумки связку ключей и показала ее девушке:

– Видишь?