Служебная Волга развозит нас по домам. Сначала, разумеется Молчанова, потом Марину.
— Альберта отвезёте?
— Насчёт него распоряжений не было, —бурчит водитель.
— Да мне идти тут три минуты, — отказываюсь.
Волга уезжает, а мы ещё стоим с Подосинкиной у её калитки. Проишествия сегодняшнего дня странным образом сблизили нас, словно мы давно знакомы. И всё же я остаюсь для неё парнем минимум на шесть лет моложе, в старомодных ботинках и рваной рубашке. Таким говорят: "вот встретиться бы нам лет через пять, когда ты вырастешь...". Но через пять лет их, естественно, никто не помнит.
Спасибо тебе, Альберт Ветров, — говорит она, — большое комсомольское спасибо.
Решившись, няша быстро чмокает меня в щеку и не оборачиваясь уходит в дом.
Я иду по улице, думая о том, что этот безумный день наконец заканчивается. А завтра с утра экзамен. Сочинение.
Мама встречает меня на пороге.
— Ты где рубашку порвал, ирод?! — заводится она, — из-за Лидки подрался?! Головы у тебя нет!
Нет, покой мне только снится!
Глава 10
Сочинение проходит буднично. Ни, тебе, обысков, ни металлоискателей, ни видеокамер. Парты стоят в самой большой школьной рекреации на втором этаже. Каждый ученик сидит за отдельным столом.
Стол экзаменационной комиссии заставлен огромными букетами. Я сам нарвал целый "веник" люпинов в собственном дворе. С цветами в Берёзове проблем нет. Выпускники шушукаются между собой, что чем больше букетов, на столе, тем легче будет списать.
За столом сидят наша классуха и литераторша Ульяна Дмитриевна, две незнакомых мне учительницы, и обязательная в таком важном деле Степанида.
Нам, как большую ценность, выдают проштемпелёванные печатями листки в линейку. На отдельно стоящем столе лежат простые листы — для черновиков. Бери сколько хочешь.
Ульяна торжественно открывает конверт и зачитывает темы.
Жизненные университеты Павки Корчагина… Сатира Гоголя как обличение крепостничества… Образ "нового человека"…
На стол с черновиками тут же помещают томики упомянутых произведений. Можно освежить память и выбрать цитаты. Очень гуманно, с моей точки зрения.
Ещё в детстве я слышал, что в советской школе использовали только перьевые ручки, но к этому времени подобная мода, судя по всему, прошла. Пишем мы самыми обычными, шариковыми.