— Евгений Александрович, добрый день, — произнес кто-то очень вежливо в районе правого плеча.

Офигеть и не встать! Вот можно ли в двадцать первом веке представить, что простой врач идет со своей спутницей по улице, и его приветствует министр. Ладно, справедливости ради — заместитель. А вот тут — запросто.

— И вам здравствовать, Владимир Борисович, — поклонился я в ответ, повернувшись к нему лицом. — Позволь тебе представить, — повернулся я к Агнесс, — барон Фредерикс, помощник министра двора. Фройляйн Гамачек — моя гостья из Вюрцбурга.

— Рада знакомству, — по-русски ответила девушка, изобразив безупречный книксен.

— А вы бы зашли к нам как-нибудь, Евгений Александрович, — пошевелив своими знаменитыми усами, сказал Фредерикс. — Придворная медицина ведь по нашему ведомству. Кстати, поздравляю коллежским советником. Государь выразил удовлетворение действиями скорой помощи при известных событиях и лично распорядился о внеочередном производстве.

— Благодарю, — поклонился я. — Очень неожиданно...

Ну да, тут на днях самодержец чуть не ногами на меня топал, а почти одновременно распоряжался в шестой класс передвинуть. Вот и пойми их.

— Но весьма заслуженно. И государыня отдельно отметила ваши труды по помощи Великой княгине Елизавете Федотовне в ее непростой ситуации. Его величество выразил желание быть крестным родителем новорожденного.

Сергей Александрович, я в восторге. Такое организовать дорогого стоит. Это может значить лишь одно: он не только прощен, но и возвышен. Красавчик.

— Барон, а позвольте в честь такого события мне и моей гостье посетить Екатерининский дворец? — вдруг ляпнул я.

Вот тут-то Фредерикс от моей наглости и вытаращил свои глаза.

А что? Императорской семье всей вместе и каждому в отдельности угодил, можно и приз отхватить в виде эксклюзивной экскурсии.

— Я не ослышался?!

— Всего на полчаса! Клянусь, мы мигом. Янтарная комната и общедоступные помещения!

— Если узнают...

— Дворец же нежилой...

— Но там столько ценностей императорской семьи!

— Клянусь, я не буду распихивать столовое серебро по карманам.

— Вам все шуточки!

Фредерикс так возбудился, что принялся вытирать пот на лбу платком.